Каштак - стр. 25
– Тьфу, блин, тебе больше вспомнить нечего! – фыркнула Милка. Вероятно, она уже не раз пожалела, что устроила выступление на нудистском пляже. Васька от смущения закусил палец.
Обращаясь к Семену, Милка спросила:
– Ты так и не обнаружил себя?
– Нет.
– Почему?
Семен пожал плечами. Ответ был очевиден.
– Вы сами в пятнадцать-семнадцать лет на многое ли были способны? Миллион желаний и миллиард комплексов.
– Что теперь думаешь делать? – спросил Паша.
– Я слышал, она все еще работает в нашей школе. Сколько ей сейчас… чуть-чуть за пятьдесят, молодая еще, на пенсию рано.
– И?
Семен оглядел друзей с хитрым прищуром.
– Хочу пойти и объясниться. Знаете, мне приятно думать, что я, наверно, действительно чем-то ей помог, но те дурацкие письма были важны и для меня. Я увидел в ней настоящую красивую и умную женщину, сумел что-то разглядеть, а мне было-то пятнадцать лет всего, голимый пубертат… В общем, вы поняли.
Семен поискал глазами официанта.
– Чур, мы с тобой! – заявила Милка. – Сто лет не заходила в школу.
– Это даже не обсуждается, – согласился Сеня, – родео так родео.
– Ох, думы мои тяжкие, – простонал Вася. Пашка отвесил ему легкий дружеский подзатыльник.
Итак, очередная первая суббота октября. Было пасмурно, недавно прошел дождь. Не очень приветливая погода для романтических встреч спустя годы разлуки.
Школа располагалась в двух шагах от дома родителей Семена. Воспользовавшись случаем, Сеня заглянул к ним, выпил чаю с тортом. Для своего возраста – а им было уже за семьдесят – старики держались неплохо, хотя Семен заметил в нише буфета в гостиной два больших контейнера с лекарствами. Мать отшутилась, а отец прикрылся газетой. Сеня понял, что подробных рассказов о болячках не дождется, – Гармаши никогда не кичились толщиной медицинских карт, как многие пенсионеры. На прощание мама всучила Семену пакет с пирожками с капустой, которые как раз утром напекла. «Ты бы предупредил заранее, что ли, – посетовала она, – я бы побольше приготовила».
С этими пирожками и большим букетом кроваво-алых роз Семен и появился на крыльце школы, где его ожидали друзья.
– А мы уже начали думать, что ты соскочил, – сказал Пашка, взглянув на часы.
– Ты что, я целый год этого ждал. Просто к своим заглянул, извините.
Ребята выглядели непривычно торжественно. Милка нарядилась в синее обтягивающее платье, поверх которого накинула плащ, Василий облачился в серый деловой костюм, только без галстука. Сеня охнул – таким он видел друга редко, лишь в видеороликах с банкетов, куда Васю иногда приглашали. Пашка же остался верен себе, на нем были белая толстовка, джинсы и кожаная косуха.
– Ты звонил насчет Иринушки? – спросила Милка. – Она точно на месте?
– Ну, как бы должна быть…
Сеня смутился. Он не звонил и не интересовался. Отчасти причиной тому была его давняя привычка не задавать лишних вопросов – он даже дорогу не спрашивал у прохожих, если случалось заблудиться, всегда предпочитал искать ее самостоятельно, – но на самом деле он просто оставил для себя лазейку: если зайти с улицы без звонка, есть шанс никого не застать. Вряд ли ребята будут настаивать на второй попытке, он с чистой совестью скажет, что сделал все от него зависящее. Просто «лошадь» оказалась более норовистой, чем он ожидал.
– Ладно, разберемся, – сказал Паша. – Айда на штурм.