Картонные стены - стр. 19
– Варь, неправильно! Да не маши ты ими, я же объяснял: синхронизируй движение и делай все размеренно. А Жанна эта, так и есть – недотраханная перезрелая девица, прибившаяся к чужому гнезду. Кстати, будет интересно вечерком посмотреть, как она взаимодействует с Андрюхой. Но с самооценкой, поверь, там все в полном порядке. Ей только одно лекарство показано – хороший, чтоб аж за ушами трещало, секс.
– Фу, мужлан… Не соглашусь. Уж чего-чего, а секса в ее жизни было предостаточно.
– Хм, с чего ты это взяла?
– Ха-ха-ха! Да с того, что она избирательна: вот ты, хоть и красавец мужчина, а ее бесишь!
Валерий Павлович на миг сконфузился и с преувеличенным безразличием пожал плечами.
– Валер… Ты видишь в чужих людях пациентов, а я даже в подследственных всегда видела людей. Особенно в женщинах.
– И что же ты там такого разглядела? Господи, да не маши ты ими! Ты сейчас похожа на лыжника, которого в поле застиг снегопад, а он еще и писать при этом хочет.
Тут, будто в насмешку, налетевший порыв ветра окутал их снежным облаком тополиного пуха.
Вместо ответной колкости Самоварова снова рассмеялась и продолжила:
– Она же втрескалась в него по уши, в этого Ливреева! Потому и сидит сиднем в доме, потому и помогает. Ей отношения нужны, а не просто секс. С сексом-то у прораба все на раз-два решается.
– Ее мотивация даже Пресли ясна. И это лишний раз подтверждает, что женской дружбы, не существует.
– Я вовсе не это сказала.
– Ладно… Давай сегодня хотя бы пару километров пройдем для начала.
– Валер, ты сдурел? Километр – и баста, – нарочито тяжело выдохнула Самоварова.
Валерий Павлович посмотрел на нее и невольно улыбнулся – в свои шестьдесят с хвостиком ей удавалось выглядеть максимум на полтинник. Но и это было обманкой. На все еще аккуратно очерченном овале лица хитро поблескивали карие глаза двадцатипятилетней девчонки.
– Эй, лиса! Меньше покуришь! Два километра – и баста, – не отступал Валерий Павлович. – Остановись, я покажу, как правильно захватывать палки.
Год назад этот поджарый, скорый на слова и действия психиатр неожиданно и цепко захватил свою пациентку Самоварову в серьезные отношения, наполненные склоками, чудесами и тихими признаниями в любви.
При первом же их случайном и нелепом, предшествовавшем встрече в его кабинете знакомстве, ей показалось, будто она знала его всегда.
Ему же, умеренному цинику, прекрасному доктору и отцу-одиночке ничего тогда не казалось, он просто полюбил эту необычную женщину и надеялся провести с ней остаток своих земных дней.
Варвара Сергеевна сделала сердитое лицо и попыталась скопировать движения Валерия Павловича.
– Даже не видя еще твоего Андрюху, могу сказать: что-то в этом доме давно уже не так…
– Что-то не так с твоей дыхалкой. Вдох носом, выдох – ртом. Идем неторопливо, размеренно дышим, чай не на поезд опаздываем.
– Интересно, далеко ли отсюда ближайшая железнодорожная станция?
– Ты думаешь, она могла вот так просто, оставив ребенка и мужа, сесть на поезд и свалить?
– Пока ничего нельзя исключать.
– Уверен, Андрюха подобные варианты уже пробил по своим каналам.
– А я уверена в том, что твой Андрюха тот еще фрукт. Любящий, напуганный неизвестностью муж встретил бы нас вчера на вокзале.
– Ну, Варь… У него работа. Он же наш приезд организовал…