Каролина - стр. 11
Тот же паренёк, который раньше принёс нам пиво, вернулся с пузатым графином, но гость небрежным жестом отослал его прочь.
– Ну что ж, расскажи мне о себе, Каролина. – Его рука потянулась к моей, но я схватилась за кружку.
Гранд Ренфолд пока был единственным гостем, так что все в зале – украдкой или неприкрыто – наблюдали за нами. Может, это испытание? Не выдав тонкостей, Мэрг решила сначала проверить мою пригодность, мою полезность. Мягкая ткань платья вдруг стала душить.
– Мне всегда казалось, – я изобразила улыбку, – что главное преимущество женщины – не рассказывать, а молча слушать.
Ренфолд откинулся на спинку стула.
– Преимущество? – переспросил он, будто не расслышал. – Или, может быть, оружие?
– Если я назову это оружием, то к концу нашей беседы вам придётся сложить своё и признать поражение.
Теперь улыбнулся он, широко и торжественно, будто весь день готовился к этому обмену любезностями и вот дождался кульминации.
– Мы в Рокнуре не знаем такого слова, поражение. Объяснишь мне, что оно значит?
Может быть, в прошлой жизни я была убийцей? Захотелось заказать рыбу. Рыбу в высшем обществе разделывали с помощью небольших вилочек с двумя острыми зубцами – я бы воткнула эту вилочку ему в горло.
– Я распоряжусь, чтобы вы сегодня не скучали, гранд Ренфолд, – Мэрг поднялась из-за стола и мягко сжала моё запястье, её пальцы показались мне ледяными.
– Благодарю, мне уже необычайно весело, – гость схватил мою вторую руку.
– Уверена, любая девушка с удовольствием украсит ваш вечер…
– Я хочу эту.
Ренфолд тоже поднялся. Он сжал мою ладонь так, словно намеревался, если я уйду, оставить себе хотя бы парочку моих раздробленных костей.
– Солль уже заждалась вас. В её комнате накрыт ужин на двоих.
– Мэрг, я хочу эту.
Они буравили друг друга взглядом. В молчаливой схватке поражение ожидало того, кто первым отпустит мою руку, и почти минуту спустя гранд Ренфолд всё-таки узнал, что означает это слово.
Теперь мы с Мэрг поднимались по лестнице. Вроде бы я шла добровольно, и всё же она меня тащила. Хорошо, что не сразу к выходу.
На втором этаже, в узком коридоре с рядом закрытых дверей, Мэрг остановилась и развернула меня лицом к себе.
– Хочешь убить его? – спросила она буднично.
– А можно?
Внизу заиграла тихая музыка – видимо, появились другие гости, осмелившиеся в День покаяния пройти мимо храма. Звонкий смех Мэрг заглушили звуки лютни.
– Это пройдёт, – успокоила она. – Тебе нужно понять главный принцип нашей работы, и буря в сердце сменится штилем.
– Всё ради денег? – вяло предположила я.
Мэрг отмахнулась.
– Безусловно, даже не обсуждаем больше. Ты другое уясни раз и навсегда: не они используют тебя – ты используешь их. Пойдём, кое-что покажу.
Из последней комнаты доносились сбивчивые хриплые стоны. Мэрг посмотрела на желтоватый огонёк, мигающий в замочной скважине, затем – испытующе – на меня.
– Чутьё подсказывает, что я могу тебе доверять.
Она пожала плечами, беспечный жест спорил с глубокой складкой на её переносице.
– Мэрг…
Приложив палец к губам, она провернула ручку, и дверь скользнула в сторону.
На широкой кровати лежал мужчина, на первый взгляд тяжело больной: волосы взмокли от пота, полуоткрытые веки подрагивали. Он метался, точно сражался с простынёй, комкая её скрюченными пальцами. При каждом рваном вздохе его спина выгибалась, а из горла вырывался стон.