Карнавал - стр. 3

Одержимая этой идеей, она поспешила за кулисы. Спектакль еще не закончился. Герой в одиночку отбивался от наседавших убийц. Мирта осторожно прокралась меж машин, приводивших в движение морские волны. Мимоходом оглядела декорации, осталась довольна. Казалось, сцену замыкала гряда скал, зловеще мерцавших в лунном свете. Но, проникнув за скалы, Мирта прекрасно рассмотрела сквозь них переполненные ложи и партер, сцену и мечущегося по ней героя.

Судя по топоту и одышке, победа давалась нелегко. Мирта расслышала сдавленный смешок и уверенно двинулась на звук. Герой совершил очередной пируэт, рухнул на одно колено – сцена затряслась. Рядом снова задохнулись от смеха.

– Ваш ученик делает успехи, – тихонько шепнула Мирта.

Учитель фехтования сверкнул белозубой улыбкой. Мирта затаенно вздохнула, как вздыхала всякий раз, видя эту улыбку. Но, как и прежде, ее волнение осталось незамеченным – учитель фехтования прислушивался лишь к дыханию примадонны.

Мирта легонько коснулась его руки.

– Риккардо, одолжите мне шпагу.

– Зачем? – он вытянул шею, наблюдая за перемещениями неуклюжего фехтовальщика. Фыркнул: – Вот увалень!

– Нельзя за неделю стать искусным бойцом, – рассудительно возразила Мирта, не столько выгораживая актера, сколько напрашиваясь на комплимент.

Надежды ее оправдались, ибо Риккардо мгновенно откликнулся:

– Кто мешал ему проявить прилежание, подобное твоему, и упражняться полгода? Надо любить шпагу…

Мирта прикусила язык, чтобы не выпалить: «Или учителя».

– Зачем тебе шпага? – повторил Риккардо, не отрывая взгляда от сцены.

– К костюму положено.

Теперь он взглянул на нее – впрочем, без особого любопытства. Миртой овладело сильнейшее искушение. «Сказать, что я одинока, нуждаюсь в защите? Вдруг захочет сопровождать?» Она в очередной раз вздохнула – горше прежнего. «Риккардо скорее посмеется: «Какой из тебя фехтовальщик?!» И оружия не даст».

Раздались бурные аплодисменты – герой сразил последнего недруга и водрузил ногу на грудь упавшему.

– Хорошо, музыка заглушает его сопение, – бросил неумолимый учитель и потянул Мирту за собой.

«Не у всех же осанка и манеры герцога,» – думала она, видя силуэт Риккардо на фоне освещенного дверного проема.

Учитель фехтования жил, подобно самой Мирте, в театре, и с учениками занимался прямо на сцене или – если там шли репетиции – в просторных фойе. Стены его клетушки были сплошь увешаны оружием – короткими римскими мечами, кривыми турецкими саблями, тяжелыми двуручными рыцарскими мечами, кинжалами милосердия – ими приканчивали противника сквозь доспехи – и кинжалами, какими отражали удары на дуэли, шпагами и рапирами – разной длины.

Подавая ей оружие, Риккардо сказал:

– Помнится, ты предпочитаешь рапиру.

Мирта не стала объяснять, почему это так. «Шпагой можно не только колоть, но и рубить – шрамы остаются чудовищные. След от удара рапирой – едва заметен».

Пальцы привычно обхватили рукоять. Стальное кружево гарды прекрасно закрывало руку.

– А для левой руки… – Риккардо потянулся к даге с крепким плоским клинком, но Мирта его удержала.

– Лучше стилет.

– Изволь, – он снял со стены кинжал в простых черных ножнах, на мгновение обнажил тончайший треугольный клинок. – Спрячешь в сапоге или под курткой?

Мирта качнула головой и уверенным движением сунула стилет в рукав, ременной петлей ножен туго захлестнула запястье.