Карнавал обреченных - стр. 24
Он не считал себя завистником, но его возмущала несправедливость. То, чего он добивался ценой тяжких усилий, другие получали без всякого труда, легко, даже пальцем не пошевелив. Сколько дипломатических ухищрений понадобилось Бакланову, чтобы занять вожделенное место адъютанта его императорского величества! Сколько бессонных ночей, сколько вынужденных компромиссов… И всё напрасно!
Несколько дней назад он узнал, что любимец царя полковник Репнин возвращается с Кавказской линии. Сердце подсказывало, что ничего хорошего от встречи с этим гордецом ждать нельзя. И что же? Действительность оказалась беспощадней самых худших опасений. Император Александр Павлович объявил ему о переводе на должность адъютанта великого князя Николая. Почетное место императорского адъютанта предназначалось Репнину. Гнев клокотал в груди Бакланова, но он сумел стойко выдержать удар, чтобы не дать повода к злорадству придворных. Никогда никто не должен считать его неудачником. Надо лишь терпеливо ждать своего часа.
Дверь в комнату распахнулась, прервав его размышления. На пороге стояла взволнованная Сандра.
– Что случилось?
Тяжело дыша, актриса прижимала руки к груди, словно пытаясь унять бешеное биение сердца.
– О, Жорж! Я… не знаю, что вам сказать…
Бакланов неожиданно грубо прикрикнул:
– Оставьте ваши театральные ужимки! Вы не на сцене! Говорите, что с княжной?
– Ее нет…
– Как это нет? Где она?
– Спальня пуста, окно раскрыто! За раму зацепился ее муслиновый шарф… Боже мой, Жорж! Она утопилась!
Глава 4
Встреча друзей
В первые дни после наводнения императорская канцелярия являла собой главный штаб во время военных действий. Со всего Петербурга и его окрестностей шли донесения о многочисленных бедствиях. Государь требовал подробных и точных сведений обо всех пострадавших жителях, лично читал прошения и, как только ушла вода, стал выезжать на места, подвергшиеся разрушительной силе стихии. Он по-отечески беседовал с отчаявшимися, разоренными людьми и тут же немедля отдавал приказы о выделении казенных денег на нужды пострадавших.
Однажды, проезжая со свитой генералов по Петергофской дороге, император увидел деревушку, совершенно уничтоженную наводнением. Он приказал остановиться и вышел к разоренным крестьянам, которые со слезами обступили его.
– За какие грехи Бог карает нас?
– За мои, – с грустью ответил царь. – Но отчаиваться не надо, я не брошу в беде свой добрый народ. Рассказывайте, у кого что случилось.
Поскольку все начали жаловаться разом, Александр Павлович приказал говорить старосте. Седой старик, прокашлявшись, начал степенно:
– У нас, царь-батюшка, всё погибло. У афтово избу затопило, у афтово корову унесло, у афтово – лошадь с жеребенком…
– Постой, – прервал его Александр, – про Афтова мне всё понятно. А у других что погибло?
Когда ему объяснили, что старик вместо «этого» произносит «афтово», император невольно рассмеялся. Морщины на его лбу разгладились. Подозвав генерал-губернатора Милорадовича, он указал на высокую насыпь.
– Как можно скорей построить здесь новую деревню и вселить пострадавших крестьян в удобные и прочные дома. Деревне дать название Афтово!
Императора всюду сопровождал только что вступивший в должность флигель-адъютанта князь Репнин. С первого же дня он стал правой рукой государя, выполнял его бесконечные поручения, его можно было видеть в самых отдаленных районах Петербурга, наиболее пострадавших от наводнения.