Карнавал лжи - стр. 60
– Пришли. – Алексас остановился у непримечательной берёзы, росшей по соседству с очередной рябиной. – Это вход.
Таша пригляделась: лес впереди ничем не отличался от остававшегося за спиной, разве что тропа куда-то исчезла. Подняла взгляд – и поняла, что ветви двух деревьев срослись в арку.
– Если ты достойна, – сказал Алексас, – то, пройдя через арку, окажешься в Зачарованном лесу.
– А вокруг нас тогда что такое?
– Прихожая. Ложная земля начинается за аркой.
– Хорошо, а если я недостойна?..
– Выйдешь с той стороны арки – в этом же лесу. Обычном лесу. Если же твоя душа темна, ты окажешься в чаще, очень похожей на эту, но не сможешь вернуться. Тропа, что мы оставили позади, исчезнет, а без тропы выбраться из Леса невозможно. Он не выпустит тебя. – Алексас обернулся; глаза его были темны и серьёзны. – Слушай внимательно. Лес заглянет в твою душу и вытащит оттуда твои желания и страхи. Не оглядывайся, как бы страшно тебе ни было, что бы ты ни услышала, – а услышишь ты многое. Тебя выбросит на тропу – не сходи с неё, что бы ни произошло. Иди только вперёд и не пытайся повернуть назад: в Лесу невозможно вернуться туда, откуда ты пришла. Ничего не ешь, не пробуй сорвать что-то и унести с собой. Ничему не верь, а прежде всего своим глазам и ушам. Помни: Лес – живой. В нём не действуют привычные законы. Он не прощает ошибок. И феи – его дети.
Таша смотрела в лес по ту сторону арки.
Идея навестить фей нравилась ей всё меньше и меньше.
– Если я и пойду туда, то только после вас, мой рыцарь.
Прислонившись спиной к берёзе, Алексас невесело улыбнулся:
– Жаль огорчать вас, моя королева, но вы идёте туда одна.
Немой вопрос Таша задала ему одними округлившимися глазами.
– Не всем быть девами непорочными, – сказал Алексас, нисколько не смутившись.
– Хочешь сказать, юношам туда ходу нет?
– Есть, только не всем. Как и девушкам, впрочем.
– Но почему тогда ты…
Таша осеклась – и, сообразив, что он имеет в виду, разомкнула губы, как выброшенная из воды рыбка.
– Я себя осквернил. Не только тело, но и душу, в первую очередь убийством. Ты – нет. – Улыбка Алексаса стала кривой. – Твои грехи тебе простят… тем более в таком состоянии.
– Может, всё-таки не…
…в следующий миг её бесцеремонно толкнули вперёд.
Пролетев сквозь арку, Таша рухнула лицом в траву. Секунду спустя сообразив, что она упала в траву, резко вскинула голову.
Лес вокруг был зелёным. И тёмным. Зима обернулась летом, сумерки – ночью. Впереди тянулась тропа – ниточкой в высокой траве. За спиной осталась тьма; Таша не видела её, но чувствовала, и чувство это было не из приятных.
Откровенно говоря, приятности в нём было так мало, что Таше стало ясно, откуда взялось правило первое: не оглядывайся.
Возмущения в адрес Алексаса, которые так и рвались наружу разъярённым воплем «я тебя убью!», она задавила в горле. Нарушать лесную тишину не хотелось. Мало ли кто услышит её крик – или что. Да и, в конце концов, со своей точки зрения, Алексас поступил абсолютно верно.
Теперь пути назад у неё не было.
Встав, Таша сдвинула шарф с лица, втянула ноздрями не по-летнему ледяной воздух и, превозмогая желание оглянуться, пошла вперёд.
Она не могла видеть, как юноша, оставшийся по ту сторону арки, опускается на снег – следя за девичьей фигуркой, что пробиралась меж закованных в лёд берёз, по щиколотку утопая в снежном покрове. А даже если б могла, это ничего бы не изменило. Как и многое из того, что она делала.