Карнавал любви. Новогодняя книга романов для девочек. Сборник - стр. 32
– Сейчас чай поставлю, – буркнула Уля, мимоходом подумав, что чайник с кипятком – это тоже оружие.
– Послушай, ты меня очень выручила, я тебе страшно благодарен! Ты даже не представляешь, как ты вовремя появилась. Он ведь мог меня просто убить. А так только куртку взял. Ульяна! Ты могла бы дать мне телефон? У меня в пуховике остался мобильник и все деньги. И ключи от машины. Мне нужно позвонить приятелю, он меня заберёт отсюда.
«Нормально, – подумала порядком струхнувшая Уля. – Сейчас сюда ещё и сообщник припрётся. Вот чем заканчиваются добрые дела!»
Она включила чайник и подвинула к себе стойку с ножами.
– Я тебя боюсь, – честно сообщил Марк. – Ты не могла бы не щупать эти тесаки?
– Какие тесаки?
– Ножи. Ты так умильно на них смотришь, что мне не по себе. Я так понимаю, что ты мне не доверяешь?
– Да с чего ты взял? – фальшиво возмутилась Ульяна. – Всё в порядке. Ты звони другу-то.
Она нашарила в кармане мобильный и протянула гостю.
– Он у тебя выключен и разряжен, – оповестил девушку Марк. – Пожалуйста, дай зарядку…
Тут он вдруг уставился в угол остекленевшим взглядом и неуверенно продекламировал:
– Упала слезинка… Запуталась прядка… Ээээ… Мммм… Молчит телефон! Но спасает зарядка! Так… Так… Гудок телефонный – стон. Нас вместе… Нет… Нас свяжет с тобой телефон! Аааа! Дай бумагу! Срочно! Мне надо записать!
– Чего записать? – Уля подобралась и напряжённо уставилась на чокнутого гостя.
– Стихи! Бумагу быстро! – взревел Марк таким голосом, что Ульяну буквально вынесло из кухни. Правда, вместе с самым большим ножом. Уже через несколько секунд она услужливо положила на стол тетрадку.
– Ручку! Боже мой! Ну, ручку же! Мне надо записать! Да брось ты этот нож, он тебя тормозит!
– Вот ещё, – пробормотала перепуганная девушка. С такими гостями хорошо бы ещё и вилку взять. Тут она вспомнила про громадную вилку для мяса из какого-то столового набора принадлежностей. Вилка больше смахивала на вилы и продавалась в комплекте с шумовкой, половником и лопаткой. Все приборы были длиной сантиметров по сорок. Поэтому после того, как Уля принесла Марку ручку, она взяла ещё и вилку. Стало немного спокойнее.
– …слезинка… прядка… – бормотал Марк, торопливо строча бисерным почерком. – …зарядка… телефон… стон… Не, не так. Стон… Ага…
Подняв глаза на хозяйку, он довольно улыбнулся, а потом вдруг покатился со смеху.
– Что ещё? – недовольно спросила Уля. Этот чокнутый ей уже порядком надоел. То говорит загадками, то какие-то жуткие стихи декламирует.
– Ты похожа на людоеда перед обедом, – давясь весельем, оповестил её Марк. – И нож у тебя знатный, и вилка – просто жесть! Ещё бы ложку такую же, было бы просто сказочно…
Тут его взгляд снова затуманился, и блондин застрочил, бормоча нечто невнятное:
– Я для тебя людоед… Ты для меня – солнца свет… Я подарю тебе душу… но счастье твоё не нарушу… Шикарно. Как тебе рифма: душу – нарушу? Находка? Кстати, хочешь дам автограф?
– Ты стихи сочиняешь? – опасливо поинтересовалась Ульяна, проигнорировав предложение дать автограф. Возможно, закидоны блондина и лёгкую придурь можно было списать на излишнюю утончённость натуры? Поэты – они же все не от мира сего? Или он бдительность усыпляет?
Марк на вопрос не ответил, захлебнувшись жизнерадостным ржанием, а отсмеявшись, посмотрел на неё со снисходительной жалостью и великодушно пояснил: