Карл – сценарий судного дня - стр. 44
Обходчиков из нескольких следующих групп я не узнал, но запомнил тех, кто избрал очень уж необычные расы и классы. Например, один мужчина стал массивным слизнем, а женщина – четверорукой синекожей вариацией индийской богини Кали[35]. Класс для себя эта женщина выбрала тоже сногсшибательный: Рейдер Кабадди[36].
– Некоторые группы ещё не определились с решением, – сообщил ведущий. – Но около восьмидесяти процентов обходчиков предпочли остаться в человеческой расе.
– Больше, чем я предполагал, – заметил я. – Я удивлён.
– А я – нисколько, – заявила Пончик. – Вы, человеки, всегда были наглой породой.
– Ты вот тоже расу не сменила, – напомнил я ей.
– Нет, Карл. Нет, конечно. С чего бы я захотела перестать быть кошкой?
– Обычно процент и бывает примерно таким, – сказал Мордекай. – Иногда выше.
Я поразился.
– Правда?
Он кивнул.
– Когда бы ни проводились опросы граждан Синдиката, подавляющее большинство говорит, что стали бы другими, если бы представилась возможность. Но на самом деле, когда у людей появляется реальная возможность стать другими, когда перемена достижима и необратима, большинство предпочитает оставаться собой. Людям страшно. Даже если налицо лучший выбор, пересиливает страх перед прыжком. Если представился шанс на принципиальную перемену, всегда остаётся кривая обучения[37]. Иногда лучше остаться в знакомой шкуре. Поверьте, подрасти на полметра или уменьшиться – от этого можно и с катушек съехать. А если потерять руку или ногу? Или того хуже – приобрести лишнюю?
– Вот мы! – закричала Пончик. Я появился на экране первым. – Смотри, Монго! Дядя Карл в телевизоре.
Она показывала на экран. Монго посмотрел и стал подпрыгивать, размахивая передними конечностями.
Перед нами прошла краткая история первородной расы. Показали какого-то человека, который много сезонов назад выбрал для себя эту расу. Он летел по воздуху на белых, тончайших ангельских крыльях, с тяжёлым мечом, которым он грозил человекообразному демону размером с футбольный стадион, стоящему на коленях в огненном озере.
– Что за хрень? – вырвалось у меня.
Сцена, разворачивавшаяся передо мной, померкла и сменилась началом настоящего противоборства. Появился и исчез абзац, где говорилось, что такое Анархист-провокатор.
– Вот, мой мальчик, это Божественный хранитель, один из бегемотов двенадцатого этажа. Босс страны. Охраняет огненные ворота, вход на тринадцатый этаж.
– Не вешай мне лапшу, – сказал я.
– Да-да, – сказал он.
– Тот чувак, что добрался до тринадцатого этажа?
– Нет, – ответил Мордекай. – Но обходчиком был знаменитым. Он из тех времён, что были до меня. Умер минутой раньше. Когда в следующий раз встретишься со своей приятельницей Одеттой, не забудь расспросить о нём.
– Ша! – прикрикнула Пончик. – Поговорите после того, как покажут меня.
Когда перед нами проходил Пончиков процесс выбора, я не мог выбросить из головы образ чудовища размеров Годзиллы. Да ведь кайдзю[38], ей-же-ей. Конечно, босс страны уступает только боссу уровня, но у него всего лишь двенадцатый уровень. До этого этажа Пончик и я просто обязаны были добраться, если хотели получить какую-то степень свободы. После двенадцатого есть ещё шесть этажей. Какие боссы будут там, ниже?
Я подумал об элементе гнева. Обычные монстры тринадцатого этажа. Довести наши силы до такого масштаба за такое короткое время? Казалось, об этом и думать невозможно.