Карл Любезный - стр. 22
Людовик некоторое время молчал, обдумывая то, что услышал, и живо представляя себе то, что произойдет.
– Что же, ты полагаешь, она протухла? – криво усмехнулся он.
– Судите сами, сир: из шести родившихся у вас детей выжили только двое, обе девочки. А если еще учесть к тому же, что младшая дочь… как бы это мягче выразиться…
– Ну, ну, говори, чего уж там. Ты ведь хотел сказать, что врожденное уродство Жанны – совсем не лучший показатель на фоне четырех моих почивших детей. Но как же Анна? Ребенок, по-моему, удался.
– Всегда и везде бывают исключения, сир, а потому нет никакой гарантии, что сын, если даже он и родится от королевы, не станет точной копией, если не хуже, вашей младшей дочери.
– Это и побудило тебя сделать вывод, что кровь Валуа никуда не годится? Я мог бы согласиться с тобой, будучи уверен, что в моих жилах течет кровь Карла Шестого. Но твердой уверенности в этом нет, если припомнить, что мою бабку Изабеллу не без оснований считали шлюхой.
– Полагаете, стало быть, что кровь Валуа достаточно свежа?
– Скажи уж лучше, немецкая кровь моей бабки и одного из ее любовников. Однако виновна во всем, на мой взгляд, Шарлотта. Ее кровь не с душком ли?
– В связи с этим, сир, не будем закрывать глаза на предсказания, поэтому следует принять меры, о которых я говорил. Наведайтесь в гости к двум-трем вашим любовницам, причем самым лучшим, и намекните при этом, что не будете ничего иметь против, если каждая в положенный срок разрешится младенцем. Можно было бы, конечно, ограничиться услугами одной дамы, но как знать, родит ли она, а если так, то кого, мальчика или девочку? Шансы возрастают с увеличением числа оплодотворенных самок, верно ведь? Среди ваших любовниц до сих пор нет ни одной, что носила бы под сердцем королевское дитя, во всяком случае, ни мне, ни вам об этом не известно. Не исключая, однако, и этой возможности, я готов предложить вашему величеству неплохую сделку; в результате у короля Франции, можно надеяться, в самом скором времени появится наследник, жизнь которому даст…
– Ну же! – оживился Людовик. – У тебя есть на примете незамужняя дама с пышными формами и отменным здоровьем? Говори же, кто она!
– Жена булочника, что живет близ улицы Святого Андре.
– Хм, недурно, черт побери! Король Людовик вознамерился сделать матерью будущего короля Франции супругу одного из горожан!
– Почему бы и нет, – вскинул брови Тристан, – коли мы с вами не знаем доподлинно, кто был отцом Карла Седьмого?
– В самом деле, – скривил губы Людовик. – Но почему именно эта особа? И куда мы денем ее мужа на время родов?
– Очень просто: его арестуют по подозрению в организации городских волнений, направленных на подрыв существующей власти. Когда дело будет сделано, его, конечно же, отпустят. Что до его супруги, то дело обстоит так…
И Тристан поведал королю о встрече с детьми и о видах в связи с этим на дородную жену булочника с улицы дю Ратьер. Людовик слушал молча, время от времени проводя фалангой указательного пальца по крыльям носа; с некоторых пор это вошло у него в привычку, указывая на размышления. Верный клеврет с легкой улыбкой ждал, предвкушая свою порцию любовных утех с прекрасной женой булочника, которая таким образом отблагодарит его за богатого любовника, готового щедро заплатить всего лишь за то, что ее двое сыновей вместо брата обретут сестру. Да и могла ли мадам Ангелика не пойти на такую сделку? И втайне Тристан Отшельник молил Бога, чтобы она родила сына, думая, впрочем, в первую очередь о наследнике престола, появления которого так ждал король.