Карфаген 2020. Восхождение - стр. 18

Он выводит голопроекцию на середину комнаты. Молодой мужчина, небритый, с космами разной длины сидит на стуле, опершись руками на колени и сплетя пальцы. Смотрит он не в камеру, а перед собой.

- Вот герой сегодняшнего, а так же завтрашнего и всех последующих дней. Леонард Тальпаллис, кровник братства Топора, борец с черными трансплантологами и террористами.

Невидимая журналистка спрашивает:

- Завтра вы получите микрочип обитателя четвертого уровня. Но как вы планируете выполнить обещания? Разве реально обезглавить преступность за столь короткое время? Как вы вычислите коррумпированных полицейских, вовлеченных в преступные схемы?

- Поверьте, реально, но – при желании. У меня оно есть, и будет уровень доступа четвертого уровня. Результат вы увидите в течение месяца, я и моя команда приступим к работе уже завтра. Еще раз хочу сказать спасибо всем, кто меня поддержал и поверил мне.

Тальпаллис поднимает голову, смотрит в камеру, а Гамилькару кажется — на него, будто холодные пальцы сжимают горло, и нечем дышать. «Упустил, когда достать его было легко, - шепчет Ваал в голове. – Теперь к нему не подобраться, ты все делаешь правильно, но он ускользает от смерти усилиями Танит, однако ее сила ограничена. Я помогу тебе. Сила за силу».

- Он это сделает, - продолжает Гамилькар. – Даже не сомневайся.

Армадон все так же беззаботен и весел.

- Мои люди им займутся. Получат специальное распоряжение.

- Желаю удачи. Но предупреждаю: я пытался, и не раз, но Тальпаллис непонятным образом ускользает от смерти.

Гамилькар поднимается и направляется к выходу, но Армадон рявкает:

- Стой! – Боэтарх оборачивается возле самой двери. – Ты пытался его убрать и не смог? С твоим-то ресурсом? Еще когда Гисконы только начали его раскручивать? То есть ты знал об их планах? – Он аплодирует стоя. – Преклоняю голову перед сетью твоих информаторов!

- Рад, что ты меня услышал, но мне действительно пора.

- Минуту. Гамилькар, я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить в твою озабоченность моим положением. Пожертвовал временем, пришел, совершенно бескорыстно показал, как нехорошие Гисконы хотят отобрать у меня кусок пирога. Какой твой интерес в этом деле? Не успокоюсь, пока не докопаюсь.

Тяжело вздохнув, Гамилькар возвращается, упершись в стол, смотрит на тестя в упор.

- Меня поражает ваша слепота. Мир рушится. Карталония откололась и едва не истребила род великого Ганнибала! Скоро независимость объявит еще и Китай. Плебеи бунтуют, а мы перетягиваем простыню друг на друга вместо того, чтобы навести порядок. Да, интерес есть. Я хочу, чтобы мой союзник был сильным. И буду делать все, чтобы объединить великие роды под дланью Ваала, сохранить нынешнее положение дел и стереть с лица земли тех, кто ведет мир к погибели. Как вы не понимаете, что это не шутки!

Армадон слушает его с полуулыбкой, думая о том, что в словах его фанатичного зятя есть доля истины, но когда понимает, что не в силах отвести взгляда, его охватывает злость, бьется в коконе бессилия, и Армадон Филин, который стрелял в людей в упор, пытал, живьем сдирал кожу с несговорчивых, еще когда не изобрели сыворотку правды, впервые за свою сознательную жизнь испытывает животный ужас жертвы перед хищником.

Привычные интонации сменяются многоголосым шепотом, впечатывающим слова в мозг. В глазах Гамилькара будто бы плещется чернота, заволакивает радужку, зрачок – и вот уже два бездонных черных провала взирают на Армадона, высасывают его мысли, чувства…