Карьерист. Трилогия - стр. 97
У них была прекрасная семья, но Бог не дал им счастья иметь детей. Любушка прекрасно готовила, она была превосходной хозяйкой и вообще с ее появлением в жизни брата стали происходить многие позитивные изменения. Я тоже сильно любил ее.
Баринов замолчал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он внутренним взором прикасался к каким-то давно забытым мгновениям из своей жизни. Потом он продолжил:
– Когда в конце девяностых все учились зарабатывать деньги, директор НИИ Прокопенко Павел Трофимович создал кооператив «Протон», в который вывел все работы по проектированию производственных линий для нефтехимической промышленности, в том числе и для нашего НПЗ. Старый жук нутром чуял, что это будет крайне востребовано и не ошибся. В свой «Протон» Прокопенко забрал лучших сотрудников института, включая Любушку Завьялову, которой поручил вести всю бухгалтерию тогда еще небольшого кооператива. В дальнейшем он и вовсе назначил ее финансовым директором с долей 15% в капитале. Павел Трофимович руководил институтом и сливал в «Протон» хорошие заказы, а Любушка, по сути, управляла всеми финансовыми потоками и была первым лицом фирмы.
Может от того, что она сама как бы была немного в бизнесе, она лучше понимала меня и мою жизнь. Не всегда красивую жизнь, но уж как есть! Эхх-х, мы с ней часто общались. Она была для меня отдушиной и надеждой на восстановление нормальных отношений с братом. В последнее время они стали хорошо жить, даже ездили заграницу и мне казалось, что вот-вот и Тимофей поймет меня. Но газетные статьи про успехи «белого рейдера», как журналисты окрестили Галактион Групп, взаимопонимания не добавляли.
Понимаете, Демьян Петрович? Чем больше я работал и старался построить нормальный сильный бизнес, тем больше становилась пропасть между нами. Я любил Тимофея так как только может любить младший брат старшего. Мне не хватало общения с ним, и я всегда жалел, что не могу поговорить с братом, поделиться с кем-то близким, как мы это частенько делали в детстве.
Ну а потом…
Баринов снова умолк и его лицо стало каменным.
– В общем, полтора года назад какие-то ублюдки убили Любушку. Она была одна дома, Тимофей как всегда задержался в своей лаборатории в этом проклятом НИИ.
Баринов снова замолчал, затем протянул руку к рюмке и залпом осушил ее, не закусывая.
– По всей видимости, это было ограбление. В последнее время они с Любушкой хорошо жили, у них была иномарка, хорошая мебель, Любушка прилично и со вкусом одевалась… Ее зарезали прямо в своей квартире, на кухне. Тимофей так и нашел ее тело, она как всегда собиралась приготовить ему вкусный ужин…
Кулаки Баринова сжались, костяшки пальцев побелели.
– Брат-то с ума сошел от потрясения, совсем не в себе стал, поговорить – расспросить о чем-то невозможно. Он.. он был весь в крови и выл на пороге квартиры. Соседи услышали его вой, вызвали милицию, которая повязала Тимофея с ножом в руке. Он был не в себе, бормотал что-то про деньги… А придурки-следователи все повесили на него, он был в изоляторе, – Баринов пристально посмотрел на опешившего Демьяна. – Как я дорожил ими обоими, вы бы только знали! Это же моя единственная ниточка в нормальную жизнь была. В жизнь где нет бизнеса, борьбы, крови.
Баринов стукнул кулаком по столу.