Карьера Югенда - стр. 30

Он рванул покрывало в красных маках, всхлипнул, накрыл любимых. Замер, прислушиваясь. Тихо.

В дикой, звериной тоске он оглядел свою комнату в последний раз. Она больше не отпустит его, эта тоска. Только смерть сильнее неё.

IV

Брест мы моментально превратили в руины.

Мы расположились на окраине Бреста на обломках плит, вокруг костра, было нас человек двадцать. Все молчали, пребывая в каком-то странном оцепенении. Состояние было подавленное. Мы не чувствовали себя победителями, хотя Брест был почти наш.

Мрачно, не отрываясь, смотрели мы в огонь. Ни веселья, ни смеха. В Бресте шутки кончились. Вкусно дымила полевая кухня.

Мы с Дитрихом отошли и уселись чуть поодаль, на бревно. Не люблю сидеть на камнях. Дитрих писал что-то веточкой в пыли. Какие-то дурацкие формулы выводил. Зачем я сюда поехал? Кретин…

У костра сержант Хуго Дрешлер играл на скрипке что-то на редкость заунывное. И так противно, ещё этот скрипач тоски нагоняет. Но никто не шевелился, все сидели, как загипнотизированные. Я опомнился первым и рявкнул:

– Хуго, заткнись!

Скрипка покорно смолкла. И тут все оживились, загалдели, дескать, и так тошно, а ещё ты тут… И зачем я поехал… Хуго скрипку притащил на войну, – тоже кретин. Кто мотоцикл тащит, кто – скрипку… Но играет хорошо, не подкопаешься.

– Моцарт тоже из Австрии, – неожиданно выдал Дитрих.

– И что?

– Хуго исполнял «Реквием» Моцарта – терпеливо разъяснил мне Дитрих. – Моцарт – из Австрии.

Конец ознакомительного фрагмента.