Карбоновое сердце - стр. 17

Патрик замер среди комнаты, уставившись на меня. Казалось, изо рта у него вот-вот повалит пена, а из глаз – адское пламя, как у какого-нибудь демона из Doom.

– А знаешь, Пат, в моей жизни тоже все было нормально, пока не появился ты. Иронично.

Едкое замечание заставило мужчину скривиться.

– Не будем переводить стрелки, – сказала Гвен устало. – Разговор сейчас о тебе, Сара. Неужели нельзя быть более сдержанной? Не отчитывать людей, которые занимают куда более высокое положение в обществе и добились большего, чем ты.

Я пожала плечами, увлеченно облизывая ложку от пудинга.

– Даже если эти люди так тебе не понравились, всегда можно без конфликта решить проблему. Придумала бы что-нибудь, чтобы уйти. Посоветовалась бы со мной, я могла помочь тебе придумать причину. По правилам этикета никто бы не стал тебя задерживать.

Я вздохнула.

– Я изначально не горела желанием с вами туда идти, вроде было очевидно. Не понимаю, почему вы считаете, что я кому-то что-то должна? Должна быть вежливой и доброй, должна терпеть людей, раздражающих меня, должна, как вы с Патом, целовать им пятки, чтобы чувствовать себя частью элиты Уотербери?

– Замолчи! – прошипел Патрик.

– Вы даже правду принять не в силах. А хотите меня обучить лицемерию, в котором стали профи.

– Да заткнись ты уже, заткнись, дура!

– Патрик, не перегибай.

– Это я-то перегибаю? Да что ты говоришь, Гвен! Очнись. Вспомни, что твоя дочь наговорила Хартингтонам, как неловко и стыдно нам было весь оставшийся вечер! Наши отношения с ними никогда не будут прежними.

– Так же неловко и стыдно мне было за вас, когда я наблюдала за вашим раболепием. Зачем вы так унижаетесь перед ними? У вас осталось хоть немного достоинства?

– Да что ты можешь в этом понимать? Это банальная вежливость. Так принято! Сколько тебе там лет? Двадцать пять? Почему же тогда ума, как у пятилетней? Что ты знаешь о мире, чтобы указывать нам, как себя вести? Ты ни хрена еще не понимаешь!

– Ну-ну, – усмехнулась я. Интересно, а мама помнит мой точный возраст?

Мое внешнее спокойствие взбесило Патрика больше остального.

– Какого хрена ты мне тут рожу кривишь?

– Патрик! Хватит!

– И правда, хватит орать. – Я даже бровью не повела, так меня все это веселило.

– Слушай сюда, Сара. Еще одна такая выходка, и ты вылетишь из моего дома на хрен. Поняла меня?

Я поднялась с дивана и подошла к нему почти вплотную.

– Я тебя не боюсь, Патрик. У тебя нет ничего, чем ты мог бы мне угрожать. Сделать мою жизнь еще хуже ты уже не сумеешь, и так достаточно постарался.

– Какая же ты узколобая, Сара. Твердишь одно и то же. Не надоело? Ты, должно быть, очень тупая, если до сих пор не поняла, что Гвен ушла ко мне, потому что разлюбила твоего отца и больше не хотела жить с ним против своей воли, ради тебя. Потому что твой отец – слабовольный кусок дерьма, который даже тебя чуть не угробил. Он разрушает все, к чему прикасается.

– Еще хоть слово о моем отце, и я сожгу твой чертов дом, из которого ты так мечтаешь меня вышвырнуть, – с ледяным спокойствием пообещала я.

Мужчина смотрел на меня с плещущей через край ненавистью, крылья носа раздувались и опадали, но больше он ничего не сказал, хотя, очевидно, жаждал продолжить эту яростную перепалку.

– Господи боже мой… Когда же это все кончится?.. – простонала Гвен, схватилась за волосы на висках и вышла.