Караоке для дамы с собачкой - стр. 19
– Артем, Луганская недавно продала «Ниссан» за тридцать тысяч баксов.
– Никаких денег в доме не было. Хотя она могла положить их в банк. Загляни ко мне, тут на нее кое-что получили.
Артем сидел у себя в кабинете и представлял себя подполковником. По крайней мере, на лице довольство, и, по обыкновению, не начал ныть, лишь только я перешагнула порог, что вот, мол, очередной висяк подсватала, и все такое. Бодро улыбнулся и сделала комплимент, чего я вовсе от него не ожидала.
– Хорошо выглядишь. – Я с подозрением присмотрелась к нему. – Ну чего ты, – обиделся Артем. – Правда хорошо выглядишь. Я бы даже сказал – отменно. Ты вообще на себя в зеркало смотришь?
– Ага, – кивнула я, устраиваясь напротив.
– И что видишь?
– Себя, естественно. Слава богу, пока не глючит. Вот как только тебя увижу…
– Между прочим, ты красивая молодая женщина. Это каждый скажет.
– И дальше что? Предложишь мне руку и сердце? – скривилась я.
– И предложил бы, – начал вредничать Артем, – несмотря на кое-какие недостатки характера. Я сказал, кое-какие… незначительные, – поспешно добавил он. – Но я уже женат. Мне вот интересно: неужто нет в нашем городе мужика, за которого стоило бы выйти замуж?
– Есть. Целых два. Но оба женаты.
– Второй Лялин, что ли? – хмыкнул Артем и тут же заныл: – Хватает же совести так нахально врать. Не пошла бы ты ни за меня, ни за Лялина. Только бы языком молоть, а я, между прочим, говорю серьезно. Девушке положено выходить замуж, и я как друг обеспокоен твоей неустроенностью. Ну, не хочешь замуж, хоть работать начни. Иди к нам, у нас работы невпроворот, а у Деда ты только…
– Работают за деньги, – невежливо перебила я. – А зачем мне деньги? У меня нет фантазии.
– Вот-вот. И в этом я вижу величайшую несправедливость. К примеру, я бы…
– У тебя тоже фантазии нет, – опять перебила я.
Вешняков моргнул и обиженно спросил:
– Почему это? Есть.
– Допустим, ты сегодня получишь полмиллиона баксов. И что?
– Нашелся бы дурак дать мне эти бабки… – разулыбался Артем. – Я бы тачку купил. Надежную. Чтоб не ломалась.
– Все тачки ломаются. А потом?
– Ну… квартиру поменял, хрущоба, она и есть хрущоба.
– Давай, давай, у тебя еще триста тысяч.
– Ну… я бы их жене отдал, вот уж моя-то быстренько их по ветру пустила…
– Ну и где твоя фантазия? – съязвила я.
– Верно умные люди говорят: деньги не главное, – дурашливо пропел Артем и перекинул мне папку. – Вернемся к насущному, раз подполковника пока еще не дали. Значит, так. Луганская Светлана Геннадьевна, в девичестве Мокеева, родилась в Воронеже, десять лет назад приехала к нам, поступила в экономический колледж, где проучилась один семестр. Работала официанткой в ресторане «Пингвин», была такая забегаловка, если помнишь, вся шпана западного района там собиралась. Дважды Луганскую задерживала милиция: первый раз по подозрению в сбыте наркотиков, второй по подозрению в занятии проституцией. Оба раза отпустили за невозможностью сие доказать. Новиков с мужиками поговорил, с теми, кто раньше в том районе работал, они ее не помнят. «Пингвин» сгорел семь лет назад, и где теперь тамошний народец – остается лишь гадать. Напоминаю, что сгорел кабак не просто так, а в результате бандитских разборок. Луганская лишилась работы и уехала в Москву. Чем она там занималась – неведомо, но пять лет назад вышла замуж. Всем бы девкам так везло. Пожилой человек с деньгами и положением, депутат и бизнесмен. И главное, пожил совсем чуть-чуть, через три года она уже вдова.