Карантин - стр. 25

– Мартынов?

– Можно и так сказать… – Димка выругался. – Сука. Натуральная и мерзкая сука. Если бы Жора меня не вытащил из его уазика, сейчас бы я плевался кровью. Я придурка хотел сыграть, только что слюну изо рта не пускал, а он… Умеют бить, чтобы синяков не осталось. Пустой бутылкой да по почкам. Только что я ему мог сказать? Твой телефон, кстати, истребовал. Я дал, только цифры местами поменял, типа запутался. Но у Бабича же твой телефон есть?

– Телефон есть, – скрипнул Павел зубами. – Прости, приятель, что оставил тебя. Что внутри мастерской интересного?

– Ничего, – вздохнул Димка. – То есть совсем ничего.

– А место взрыва?

– А что там должно быть? – не понял Димка. – Ямка есть. В бетоне ямка. Трещины во все стороны. Ну сейчас-то их и не разберешь, залито, завалено все, я просто споткнулся, нога в трещину провалилась, чуть не сломал. Ребята от Жоры там что-то разгребали, я потом и увидел. «Победа» сложилась, как роза в гербарии. Да чего ты хочешь, если «Альфа-Ромео» с подъемника слетела и чуть стену не пробила.

– А двигатель? – Павел медленно тронулся с места. – Что с двигателем? С волговским движком что?

– Нет его больше, – пробормотал Димка. – Куча обломков, сплющено все, что не раскололось, словно кувалдой вмяло.

– Значит, взрывчатка была снаружи, – заметил Павел.

– Что? – не понял Димка. – Ты едешь куда? Я не расслышал. Что вообще происходит? Ты хоть что-то выяснил? Чего делать-то? У меня тут взяли какую-то подписку. Может, и правда махнуть к предкам, пока данные не внесли в базы? Или поздно? Жора твой тоже мой телефон записал.

– Вот что, Дюков. – Павел повернул в переулок. – Попусту мне пока не звони. Только если что-нибудь серьезное. Очень серьезное. Если двинешь к предкам, я не обижусь. И тебя не обижу, если удастся вылезти. В любом случае попробуй залечь где-нибудь на недельку. Если рискнешь залечь дома, двери никому не открывай. Если ты сам мне будешь нужен – я приду, у меня ключ от твоей хаты есть. Но лучше не рискуй. Найди нейтральную территорию – мало ли у тебя девчонок? Только отправляйся к той, где тебя искать не будут.

– Ты двинулся, Шермер? – понизил голос Димка. – Что за дела? У меня квартира есть, куда я пойду? Да и на черта мне к девчонке – как я потом отбрыкиваться буду?

– Слушай меня, Дюков, – оборвал приятеля Павел. – Меня пытались убить. Странным способом, но точно пытались убить. Томка исчезла. Бизнес наш уничтожен. Чего ты хочешь? Чтобы к тебе пришел крепкий малый в черных очках и в сером костюме, наставил на тебя то ли пистолет, то ли насос какой-то – и начал крушить твоим телом мебель?

– Гонишь… – пролепетал Дюков.

– Вот что, Дима, – прошептал Павел. – Ты мое слово знаешь. Будут какие плюсы – поделим пополам. Будут минусы – возьму на себя. Но скажу так: если бы не Томка, сейчас бы я уже и сам сидел в аэропорту. Вместе с тобой. Решай сам. Все понял?

– Все, Шермер. – Голос Дюкова стал тихим, но твердым. – Тогда прости, если что.

– Бог простит. – Павел нажал отбой.

Пятничная Москва стояла. Ведущие из города трассы скрипели стальными тромбами. Клубы дыма от припозднившихся фур мешались с запахом резины и повисшим над асфальтом напряжением. Августовское солнце слепило глаза. Пожухлая трава на обочинах торопилась в осень и успевала быстрее железной реки. Машина Павла медленно плыла в плотном потоке, и он сам словно плыл внутри механической многоголовой змеи то ли как ее часть, то ли как проглоченное лакомство.