Капризный ангел - стр. 8
– Так и надо! Королева должна внушать своим подданным благоговейный трепет. Боюсь вот только, – Тильда звонко рассмеялась, – едва ли у меня получится внушить страх своим подданным.
– Ну, во-первых, тебе предстоит стать не королевой, – тут же не преминула поправить ее принцесса. – Ты будешь царствующей княгиней. Одного не возьму в толк! – добавила она с некоторой досадой. – В Европе столько королей и великих герцогов. Неужели же нельзя было сделать князя королем или хотя бы великим герцогом Обернии!
– Наверное, его княжество слишком крохотное, – предположила Тильда.
– Ты говоришь непозволительные вещи в адрес страны, которая скоро станет твоей второй родиной! – укоризненно упрекнула дочь принцесса Присцилла.
– Но она же ведь и в самом деле совсем маленькая, эта Оберния, мамочка! – упорствовала Тильда.
– Зато она играет важную роль в европейских делах. И Ее Величество достаточно ясно объяснила тебе почему.
– Папа мне уже давно все это рассказал. Одно меня занимает, но я так и не рискнула спросить об этом королеву. Есть ли среди множества фотографий, расставленных по всей комнате, фотография князя Максимилиана.
– Я же говорила тебе, Тильда! У королевы нет фотографии князя. Повелитель Обернии не любит фотографироваться и никому не позволяет себя снимать.
– Но почему? – искренне удивилась Тильда.
– А я отлично понимаю князя! С какой стати он должен позволять кому-то копировать свое изображение на сотнях снимков, и все на потеху толпе!
– А вдруг настоящая причина вовсе не в этом?
– Вот познакомишься с князем Максимилианом, и, я уверена, он сам расскажет тебе об истинных причинах своего нежелания фотографироваться.
По тону, которым были сказаны последние слова, Тильда ясно почувствовала, что у матери на сей счет имеются собственные соображения, которыми она отнюдь не собирается делиться с дочерью.
Странно! Все вокруг так любят запечатлевать себя на фотографиях, так сказать, для истории и для будущих потомков, а вот князь категорически отказывается обессмертить свой облик с помощью фотокамеры.
Нынче ведь в каждом доме полно фотографий. Взять хотя бы королеву Викторию. Вся комната заставлена фотографиями в серебряных рамочках, а стены сплошь завешаны портретами. На письменном столе нет ни дюйма свободного места от всех этих рамочек. Даже некуда положить перо или бумагу. Одним словом, вся королевская родня страшно любит фотографироваться.
– Хоть бы разок взглянуть на него, узнать, каков он из себя, – примирительно проговорила она вслух.
– Я видела князя в последний раз, когда он еще был ребенком, – поспешно, пожалуй чересчур поспешно, как показалось Тильде, ответила принцесса. – Тогда он был очень красивым мальчиком. Да и сейчас, по отзывам очевидцев, князя считают весьма привлекательным мужчиной.
Если он такой красавец, подумала про себя Тильда, тогда эта странная застенчивость вообще непонятна. Почему он не хочет, чтобы его красотой любовались другие?
На некоторое время в купе воцарилась тишина, был слышен только мерный перестук колес да свист паровозного гудка.
– А мою фотографию князь видел? – снова нарушила молчание Тильда.
– Видишь ли, когда твой отец обсуждал все детали предстоящего бракосочетания, он поинтересовался, будет ли совершен обмен портретами. На что ему сообщили, что князь Максимилиан не позволяет ни фотографировать себя, ни рисовать, а потому у них нет подходящих для обмена изображений монарха Обернии. И тогда папа решил, что в сложившихся обстоятельствах не стоит навязываться ему с твоими фотографиями, теми, последними, что были сделаны в январе. Князь может счесть подобный жест нарушением этикета.