Капкан для троих - стр. 23

Гостья застонала, но теперь уже точно не от боли. Приподняла попку выше, вильнула бедрами жадно и горячо. Внутри нее крылось столько желания, что оставалось только удивляться тому, что еловый ствол под ней еще не дымится.

— Эй, рогатый, развяжи меня, я…

— Хмм…

И смешок.

Крэй не собирался спешить. Развязать можно и потом. После. А пока пусть примет все, что пробудила своим приходом.

Крэй потянул обратно поток магии и снова втолкнул его внутрь. Подумал, опустился на колени, через легкое стеснительное сопротивление раздвинул ладонями крепкие ягодицы и лизнул на пробу чуть ниже лепестков, где прятался источник удовольствия. Первый раз, второй. Потом прижался губами сильнее, поцеловал, лаская языком — короткими, точными ударами, против которых бессильна любая защита.

Магичка потрясенно застонала, двинула бедрами и наконец перестал зажиматься. После жаркой ласки и вовсе расслабилась, давая доступ к влажному входу, который уже слегка разжался, благодаря магическому мягкому потоку.

Крэй лизнул шире, а потом, уже не беспокоясь, присунул язык прямо внутрь. Глубоко, куда глубже, чем могут люди.

— Ох, чтоб тебя демоны побрали! — девушка окончательно растаяла, позволяя раскрывать себя языком, а потом и вовсе потребовал: — Еще раз! Это ж с ума можно сойти… Проклятье, сделай еще раз так…

И Крэй сделал.

12. 12.

Элли нравилась любовь.

То есть то, что происходило между двумя людьми за закрытой дверью и под одеялом (или на сеновале, или в подполе трактира, или в торговой палатке — где получалось укрыться от чужих глаз). Главное потом — купить склянку в лавке зелий, чтобы не было последствий.

Правда, это все было до Академии. До Сола. Как только рядом возник Солар, затевать интрижки на стороне не получалось. Он каким-то волшебным образом занял все свободное от учебы время — и на то, чтобы закрутить короткий и жаркий роман, просто не находилось окошка. Да и глупая влюбленность в друга сильно мешала.

Конечно, состариться ожидании того, когда Солар наконец заметит жалостливые взгляды, вздохи и оценит все ее прелести, Элли не планировала. Сама дала себе слово, что если до окончания Академии ничего не выйдет — то все. Финал. Довольно. Тем более что жизнь боевого мага кочевая, и глупо иметь сильные привязанности.

Да и надежд, что Солар влюбится в нее до беспамятства и предложит руку и сердце, особо не было. Любовь любовью, а родословная решала все. Дворянин не женится на купеческой дочке. Мир несправедлив.

Но признаться честно, меньше всего Элли ожидала от того, кто ее схватил и связал (обманул перед этим, скотина этакая!), получить удовольствие. Особенно если учесть, что началось все с неприятнейшей крапивы, унизительного положения и в целом — с проигрыша. А проигрывать Элли не любила и не умела.

Она и сама не знала, что ее больше задевало: что сатир так легко ее раскусил, что не попался в ловушки или что спустил с нее штаны, как с рыночного беспризорника, но бесило все вместе жутко.

И, легко соглашаясь дать этой твари лесной то, что она хочет, Элли рассчитывала или вывернуться в процессе и отомстить, или в крайнем случае вернуться к Солару живой и с рогом (“отомстить” смотрелось куда солидней, но все-таки весовые категории были неравные).

Но когда твердые ладони легли на ее тыл, с Элли случилась беда. Вернее, голова считала это бедой, а вот попку, походу, все устраивало. Жесткие, неласковые прикосновения почему-то вызвали неконтролируемую вспышку возбуждения. Разовую, но сильную. Элли перетряхнуло, словно она наступила на электрического ската.