Капкан для серой мышки - стр. 48
И почему коллега Аня, которая трещит без умолку про всех подряд, забыла сообщить ей эту пикантную деталь про шефа? И где, интересно, обручальное кольцо Ильи? Заложил в ломбард, когда не хватало миллиона для шантажистки? И почему, интересно, любящей жены не было вчера в церкви, где собралась вся семья Болотовых и даже Женя?
Ей очень хотелось задать ему все эти вопросы. Но она, конечно, не задала. Воспитание не позволило. И все те хорошие книжки, которые она прочитала. Не ее это дело. Это чужая семья. Но образ прекрасного принца и мужчины мечты, конечно, сильно потускнел. Сияющие доспехи ее рыцаря начали ржаветь прямо на глазах.
Она вчера не знала, что он женат. Но он-то знал. И что это тогда было?
Зачем он ее подвозил, приглашал в ресторан, таскал за собой якобы по работе? Потому что подозревал и хотел держать на виду. Это понятно. Но потом-то всё прояснилось, все подозрения были сняты, она получила право на реабилитацию. Так зачем он переспал с ней? Не смог сказать нет? Да, она тоже перебрала и слишком настойчиво предлагала себя. Так что дело, конечно, не в принце… Ей было противно от себя самой. Оглушающее чувство отвращения к себе мешало ей дышать и говорить.
Илья тоже молчал. Потому что просто не знал, что сказать, кроме извечного «прости меня». Объяснять было долго, сложно и больно. Да и не привык он это обсуждать ни с кем. Даже с Сережей. Впрочем, ему как раз ничего не над было объяснять. Ведь дружба – это такая антенна, которая улавливает всё без слов.
Но что-то сказать было надо, иначе совсем гадко.
– Женя, я должен… – начал он.
Должен? Опять? Господи, нет! Он ей ничего не должен!
– Простите меня, Илья Игоревич, – перебила она его. – Это я виновата! Я просто не знала… Не знала, что вы… женаты.
Она все-таки выговорила это. И как же невыносимо пошло это звучит! Ее тошнило от себя самой. И этих слов. И от этой ситуации. Да, она пыталась выяснить про Бориса. И даже раскопала подробности про Тесака. И даже потащилась в зону, хотя никто ее не просил и это ее в общем-то не касалось. А такое простое и очевидное она не узнала, не поняла и не выяснила. Все-таки она редкая дура. Как такой мужчина может быть один? Как?!
– Женя, пожалуйста, это моя вина. Это я должен был сказать. И уж точно не должен был…
Он не смог закончить. Уж слишком пошло это звучало. Она закончила за него. Конечно, он не должен был спать с ней. Он просто напился, а она сама полезла к нему. Господи, как противно! И унизительно! Она не женщина, которая может нравиться мужчине, вызывать чувства и страсть. Она нежелательная почта, которую он случайно открыл, ткнув не туда, потому что был нетрезв. Спам-звонок, на который он по инерции ответил, и теперь жалеет. Противно! Но ничего уже не изменишь, не вернешь, не исправишь.
– Пожалуйста, давайте просто забудем об этом, – прошептала она.
Сказать громче не могла, горло сжал спазм. В ее глазах было столько отчаяния, что Илья просто не смог возразить. Он кивнул, достал ноутбук и погрузился в работу. Больше они не разговаривали.
Кофе в Сапсане показался Жене и Илье одинаково безвкусным, а поездка на скоростном поезде одинаково длинной. Она не смотрела на него, она смотрела сначала в ночь за окном, потом на огни любимого города. Вот и Американские мосты, и вокзал.