Капкан для серой мышки - стр. 32
– Ааа, я вспомнил! Не Борис, а Виктор. И знаешь почему скрывала? Может, он в тюрьме сидит?
Девушка рассмеялась.
– Ну вы даете! Женька и зэк. Вы издеваетесь что ли?
– Ну я же помню, она что-то про колонию рассказывала.
– Конечно, рассказывала, потому что у нее там папа начальником работал. И уж он бы любого зэка за такое на пожизненное перевел бы, если вдруг что. Да и зачем ей зэк, если его фамилия не Раскольников и не Катюша Маслова?
Женя, как и обещала, зашла к родителям и объелась. Мама приготовила первое, второе и компот. Сыновья сестры Тани с визгом носились по коридору и комнатам. Визжать они научились, похоже, раньше, чем говорить. Средний был еще в крапинку, но уже незаразный.
Сестра и мать хотели знать подробности про квартиру, работу и симпатичных неженатых коллег Жени.
– Все-таки город большой, возможностей больше, – намекала мать. – А одной-то плохо.
– И студия эта совсем маленькая у тебя, Жень, – вздыхала сестра. – 20 метров, ну куда это? У нас шкаф больше.
Семья действующего начальника колонии с тремя детьми жила в хорошей, просторной трешке – такой же, как и у родителей Жени.
– А одной как квартиру в Питере купить? – размышляла мать вслух. – На ипотеку не хватит. И первоначальный взнос же нужен. Мы бы с отцом помогли, конечно, но много-то у нас нет. Вот если бы вместе с той стороной…
– Какой стороной, мама? Они ж не студенты уже. В таком возрасте надо сразу с квартирой искать, – возразила Вера. – Иначе что это за мужик?
– Ну в таком возрасте уже, наверное, в разводе, квартиру оставил жене и детям. Можно и с нуля вместе начать…
Мама трезво смотрела на жизнь. И понимала, что ее дочке много не светит, но все же надежда есть.
– Ну так что, Жень, имеются у тебя на заводе разведенные? Или они сейчас все на сайтах знакомств? – спросила Вера.
– Да ну эти сайты, – всплеснула руками мама. – Напишет, что Аполлон, а придет крокодил, да еще и маньяк. Уж лучше на работе.
Женя пообещала выяснить этот вопрос. На самом деле, коллега Аня вроде говорила, что есть.
– Ну вот! – обрадовалась мама. – Ты не тяни с этим! Почти сорок тебе! Это ведь действительно последний шанс. Другого не будет! Поэтому мы и поддержали этот твой внезапный переезд в Питер. Здесь-то вообще вариантов нет… А там на работе в столовой можно, например, как-то поближе познакомиться, за один столик подсесть и намекнуть, что можно чем-то повкуснее столовской еды-то питаться.
– Да не любит Женька готовить-то, – напомнила Вера.
– Это ей просто не для кого. Для себя одной что ли целую кастрюлю супа варить? Будет для кого, полюбит, – не сомневалась мама.
Пока же Женя ради любимого мужчины не суп варила, а по тюрьмам таскалась. Между прочим, не ближний свет. От Петербурга до Тихвина долго ехать. Почти как до Москвы на Сапсане. Так что еще и по этой причине она не могла навещать родителей часто. Да и трудно было ей выслушивать все эти намеки про женские часики, которые уже не тикают, а бьют в набат…
«Когда приходишь в тюрьму даже как посетитель, ты все равно ощущаешь себя по ту сторону жизни. Лязг замков, длинные коридоры, люди, которые нелюди, преступники, убийцы. Вот только за свои ли преступления они сидят? Вернее, только ли за свои? Чтобы ответить на этот вопрос, мы отправились в тюрьму и поговорили с осужденным, которого обвиняют в убийстве трех женщин. Вот только одну из них он не убивал, вернее, убил не он… Хотите узнать подробности? Послезавтра все расскажем…»