Капкан для (не) Весты - стр. 8
Да, папа очень радовался, когда Веста приняла предложение Прохора.
Значит, желает ей счастья и уж точно защитит от Жигунова. Иначе и быть не может, так ведь?
6. Глава 6
— Привет, папочка! — Веста кинулась отцу на грудь и крепко его обняла.
Седой грузный мужчина с большим носом и светло-серыми глазами неуклюже провел рукой по спине дочери и отстранился. Никогда не любил обниматься, и она об этом прекрасно знала, а всё равно зачем-то полезла.
— Рад тебя видеть, — улыбнулся он, но глаза его при этом остались холодными. — Ну рассказывай, зачем пожаловала. Я-то думал, у невесты и минуты свободной нет.
Они прошли в его рабочий кабинет — настоящую мрачную берлогу, обставленную массивной мебелью. Дочь как-то давно спрашивала, как отец мог тут работать, ведь на нее темные тона этой комнаты словно давили. Но Романа Викторовича всё устраивало. Вот и теперь он устроился в своем кресле и достал сигару, а Веста присела напротив.
Вскоре отцу принесли бокал с виски, а Весте — кружку чая.
Только вот бледная дочь всё гипнотизировала взглядом свои руки и молчала.
Роман Викторович понял: что-то случилось. Но что?
«Такой сумасшедший день выдался, а тут еще и она... Ладно, раз уж приехала, придется выслушать», — вздохнул он про себя.
— Веста? — выдернул он дочь из раздумий.
А та нервно кусала губу. Потом вдруг выпрямилась и четко произнесла:
— Папа, я не выйду замуж за Прохора.
Бокал с виски выпал из рук отца, приземлившись на стол, и янтарная жидкость разлилась по деревянной поверхности.
Отец и дочь не сговариваясь вскочили с мест и начали смотреть, как жидкость бежала к краю стола и исчезала, маленьким водопадом устремляясь вниз, на дорогой иранский ковер.
«Она же его любит, что произошло? — недоумевал отец. — Черт, это всё совсем не вовремя...»
Вскоре беспорядок убрали, а Роману Викторовичу принесли новый бокал. Он поерзал в кресле, устроился поудобнее, а затем сцепил руки в замок, подался вперед и уставился на сидевшую напротив дочь немигающим взглядом.
— Веста, я жду объяснений.
Дочь окаменела, вцепилась дрожащими пальцами в ворот платья, а потом вскинула подбородок. И, наверное, впервые в жизни отец услышал от нее строгий ответ:
— Я не выйду замуж за Прохора.
— Почему же? — нахмурился Роман Викторович и отметил состояние дочери: «Ну точно, просто трясется перед свадьбой, вон, руки как дрожат. Ничего, сейчас вправлю ей мозги на место».
— Он со мной только из-за денег, пап! Я подслушала его разговор. Я ему не нужна, он меня даже не любит. Так и сказал, что я лишь способ добраться до денег Ивана Альбертовича.
Чем больше рассказывала дочь, тем больше хмурился отец. В конце концов его брови превратились в одну сплошную линию, и тут дочь добавила:
— А еще он мне изменяет, пап...
И глаза ее наполнились слезами. Она, захлебываясь словами и краснея, поведала об Анжеле. И о визите Прохора, и о разбитом телефоне.
Роман Викторович тяжело вздохнул, а потом откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.
«М-да, ситуация... Ничего, милые бранятся — только тешатся. Слишком многое на кону».
Обвел дочь взглядом и отчеканил:
— Веста, вы что, прямо перед свадьбой умудрились поссориться?
Дочь округлила глаза.
— Нет, пап, я же сказала, что...
— Я слышал, что ты сказала, дочь. И это очень похоже на предсвадебный мандраж. Ты боишься, что будешь плохой женой, он боится, что будет плохим мужем, вы вместе боитесь, что ничего хорошего из вашего брака не выйдет. Это всё пустое, дочь. Не дури.