Капкан для Бешеной - стр. 40
Встала, выпрямилась и взялась за широкий поясок халата. Забыться хотелось – спасу нет. И никаких, если вдуматься, подлостей она не совершала, просто уступила в конце концов, и, что немаловажно, не переходя в подчиненное положение. Не гимназист, уксусом травиться не будет, ежели что, на аркане никто не тянул, сам напросился…
Вся эта дурь вертелась в голове, пока бравый курсант снимал с нее халат, действуя, конечно, неуклюже от волнения, но и не столь бездарно, как можно было опасаться. Оказавшись на диване в самой классической и незамысловатой позиции, она решительно пресекла шепотки-вздохи, торопясь побыстрее выбросить из головы все печали, помогла незнакомой плоти закрепить окончательный успех и блаженно прикрыла глаза после первого толчка, ощущая, как голова понемногу становится восхитительно пустой.
Глава шестая
Когда умирают чужие
Наутро она чувствовала себя прекрасно – голова вовсе не болела, ни похмельных терзаний, ни похмельного раскаяния. Ночь получилась отличной – неожиданный любовник, очухавшись от первых восторгов, взялся за дело обстоятельно и неспешно, не чураясь экспериментов и замысловатостей. А утром Даша его без всяких трудов подвигла на новые подвиги, так что отдохновение души и тела было достигнуто. А главное, удалось благополучно избежать неизбежных порой в такой ситуации утренних неловких попыток определиться в ситуации, натянутого молчания и тщательно подбиравшихся фраз. Даша просто-напросто со всей непринужденностью вытащила его из постели и препроводила на кухню готовить кофе, продуманными репликами втолковав, что ни о чем она не сожалеет и готова продолжать при одном-единственном условии – если не будет тех восторгов и нежностей, что испокон веков проходят по разряду щенячьих. Более взвешенные допускаются.
Кажется, удалось. Правда, мужская психология неизменна и просчитывается наперед: Федя, несмотря на некую ошалелость, все же не смог скрыть этакое легкое самодовольство, идущее прямиком от Адама. Даша, однако, смолчала, резонно решив, что всегда успеет поставить на место деревенского богатыря.
Накормив и напоив, со всей тактичностью взялась выпроваживать, сказав чистую правду о куче предстоящих дел.
Ключ звонко провернулся в замке, когда Федя уже брался за головку замка.
– Полное спокойствие, – сказала Даша. – Не от школьницы ускользаешь утренней порой…
Она чуть отступила, и в прихожую ввалился загулявший родитель, отставной милицейский майор, невысокий и крепенький, как гриб боровик. Как любой на его месте, малость опешил, нос к носу столкнувшись с парочкой. Даша преспокойно сказала:
– Надо же, в одной прихожей негаданно столкнулись два майора – сюрреализм… Федя, это папа, папа, это Федя… вы вроде бы уже друг другу были представлены, помнится? Федя – моя личная жизнь, что следует принимать столь же философски, как радугу и снег. – Запахнула халат поплотнее, чтобы не так бросались в глаза имевшиеся пониже шеи следы неподдельного проявления чувств. – Иди лопай кофе, майор, только мне оставь, знаю я тебя…
Федя, застыв соляным столпом, медленно пунцовел. Даша быстренько вытолкнула его на площадку, вышла следом, закрыла за собой дверь с автоматическим замком. Чмокнула в щеку и нежно сказала:
– Теодор, мне с тобой великолепно. Но любовник Рыжей – звание обязывающее. Если протрепешься – оторву все, что под руку подвернется…