Капкан - стр. 20
– Поедем к Лерке, страшно соскучилась по твоим бегающим глазам и растерянной физиономии, – иронизировала Кира по дороге. – Да, признаться, и надоело одной. Хорошо, когда есть отдушина.
– Выходит, старый друг – лучше новых двух? – заметил взволнованный пассажир.
– Ты ещё моих старых друзей не видел, и, к сведению, муж тобою интересовался. Зря мы тогда на митинге сунулись: «Альберт, познакомься…»
– Всё ты, а не мы, – вздохнул Ветлицкий.
– Я, я, строим скрытый матриархат. Ладно, это всё ягодки, теперь слушай меня внимательно. – Водительница чёрной «Волги» резко затормозила. – Выйдешь – и шагай вон до той девятиэтажки, квартира девяносто семь, подъезд третий и этаж тоже, но это минут через пять, я машину пока поставлю. Да не звони, заходи без стука, запомнил?
– Уже интересно, почти детектив.
– Интересно будет потом. Саёнара!
– Словечко из сунцовского лексикона?
– Не угадал, так японцы говорят «до свиданья», высаживайся быстрее.
Побродив, сколько было сказано, Ветлицкий пошёл к нужной девятиэтажке.
В указанной квартире его встретила Кира. Здесь, наедине, в чужой прихожей, она, почти как родная, прижалась к вошедшему, наверное, действительно соскучилась по своему новому любовнику, который, пока Левашова плескалась в ванной: «А то вся чужой машиной пропахла…» – успел послоняться по комнатам, снова завидуя хозяевам комфортабельного жилья. Потом пили вино, закусывали разной вкуснятиной, причём Андрею было неловко и за то и за другое.
– Зря комплексуешь, мне это ничего не стоит. Просто приятно посидеть вдвоём, посмотреть на этот снег за окнами, – тоже вроде бы оправдывалась Кира. – Представляешь, с удивлением поняла, что у меня, кроме тебя и сына, никого нет родней и ближе. Прости за откровенность, но я устала от левашовского кандидатства, от его друзей, лабазников и пройдох, устала от подозрений и назойливых телохранителей.
Андрей молча слушал Киру, а та становилась всё печальней и ближе. Ни о чём не хотелось думать: пусть всё останется как есть – чужая квартира, снег за окнами. Его собеседница подошла поближе. Запах, вернее, аромат чужого тела и дрожь желания накатили волной на ошалевшего мужчину. Андрею не верилось, что он уже обладал этой, с виду такой недоступной женщиной, столь тепла и приятна кожа, столь свежи и упруги груди, столь светла и щедра душа. Пусть всё длится до бесконечности.
Возвращаясь со встречи с Кирой, неожиданно по-королевски облагодетельствованный чужим вниманием школьный учителишка только крутил от удивления головой:
«Это надо же провернуть такое, возится со мной, как с мальчишкой, – думал Ветлицкий, подходя к городскому скверу. – Сегодня она была особенно привлекательна, и это несмотря на незнакомую обстановку, чужую постель». Андрей остановился под большим деревом, слегка кружилась голова, но удивительно легко дышалось прогорклой свежестью зимнего сада. Прохожих не было, только вдали по аллее шёл навстречу какой-то парень и, кажется, разговаривал по мобильнику. Подойдя поближе, крутой мен сунул телефон в карман и вежливо осведомился у слегка рассеянного поэта: «Закурить не найдётся?» Ветлицкий только пожал плечами и даже не успел сострить, мол, сотовый имеешь, а курева нет, как был сбит резким ударом в голову. Потом его долго пинали, перебрасывая с ноги на ногу, как тряпичную куклу, ещё двое откуда-то подвернувших хулиганов. Возможно, и покалечили бы, но помешал армейский патруль.