Капкан - стр. 10
– Я хочу посмотреть, как ты живёшь, – напросилась в гости Кира, и случайный пассажир истолковал такое желание как простой каприз.
«Всё правильно, – подумал он, – молодой и красивой бабе обрыдли изысканные презентации, деловые встречи и светские рауты, хотя всё это в нашем городе – не более чем провинциальная пародия на шикарную жизнь».
В квартире, не топленной с вечера, было прохладно настолько, что Андрей, заметив, как гостья подула на свои пальчики, бросился разжигать печурку, в комнате запахло дымком.
– Словно в лесу, у костра, – пробормотала Кира. – Да ты не спеши, позволь, я тебе помогу.
– Разве у тебя получится?
– И не только печь могу растопить, но и замесить тесто, подоить корову. В детстве мы жили в селе, и мама приучала меня к самостоятельности. Жаль, её наука почти не сгодилась.
– А знаешь, – не стал лукавить Андрей, – мы, наоборот, расстались с женой потому, что она как раз мечтала о благах цивилизации, я же смог предложить лишь такую хибару. – Пламя вовсю уже гудело в печи, и его отсветы плясали на стенах кухни, отчего-то Ветлицкому захотелось высказаться. – Даже такая ценность, как книги, – теперь не в пользу. Библиотеку собирали родители, полагая, что всё в мире преходяще и только разум вечен. Другие подсуетились отпрыскам с благоустроенным жильём, покупали машины, а мой чудак-отец унижался перед теми, кто имел доступ к книжной торговле.
Гостья не сводила глаз с распалившегося Андрея, а тот внезапно смолк, сообразив, что родителей давно нет в живых, а книжные стеллажи выполняют полезную роль, скрадывая изъяны стен, превращая простую комнату в сносное жильё. Он уже было направился в залу, когда Левашова лёгким движением руки придержала хозяина:
– Знаешь, я всё понимаю, но не стоит опережать события.
На прощанье она сама поцеловала Андрея и уже от машины крикнула: «Свидимся», – впрочем, Ветлицкий так и не понял, был ли это вопрос или многообещающее заверение.
Руководительницу Союза писателей Ветлицкий встретил неподалёку от её организации. Несмотря на прохладное время года, она была одета в лёгкое пальтецо, на голове – беретик, который так шёл ей, женщине с замашками европейской девочки-подростка.
– Андрей, привет! – на манер стопроцентной подружки поприветствовала Мирра Ветлицкого. Она умела снизойти до любого, не теряя при этом собственного достоинства. – Бегу из Союза, там объявился подвыпивший Фомичёв и, сам понимаешь, от него в таком случае не отвяжешься. Проводи-ка меня, заодно поболтаем о житье-бытье. Говорят, твои дела налаживаются?
Андрей сначала не понял, о чём его спрашивает Мирра, а она уже была в курсе того, что Сапрыкин обещал подкинуть денег на книгу:
– Кто такой этот ваш Сапрыкин?
– Из бывших комсомольских работников, друг Старцева. Вы, Мирра Нестеровна…
– Слушай, Ветлицкий, у нас с тобой разницы по годам – кот наплакал, а ты мне всё: «Мирра Нестеровна», – ещё бы тётей назвал, племянничек.
Вежливый педагог попытался было оправдаться, но председательница Союза его опять перебила:
– Хочешь казаться святее папы римского? Ладно, насиловать не стану, сам пообтешишься, а на обещания комсомольского функционера, пусть и бывшего, не очень-то надейся. Мы журнал организуем: «Стержень» – название не фонтан, однако спонсоры так пожелали, там редактор, ты её не знаешь, умница со столичным образованием, за бумагой к одному такому «Сапрыкину» ходила, а он в один день разорился, так что при случае не расслабляйся.