Капитан Волков. Назад в СССР - стр. 19
И тем не менее, объяснений нет, а деньги есть.
В общем, в итоге, кружился я с этим чертовым чемоданом по комнате, как дурак с писаной торбой. Но спрятать его в данном, конкретном помещении, было негде. Шкаф оказался полностью пуст. Соответственно, если кто-нибудь откроет дверцу, чемодан сразу на виду.
Не то, чтоб я подозревал жильцов этого дома в пагубной страсти к воровству, но после знакомства с двумя дамами, жаждущими моего капитанского тела для своих дочерей, хрен его знает… хрен его знает…
Может, они мне тут в мое отсутствие решат сюрприз приготовить. Или… Не знаю… Убраться. В любом случае такие понятия как чувство такта и личные границы этим женщинам незнакомы.
Короче, за час метаний измаялся в конец.
Потом плюнул на все, взял чемодан с собой и отправился искать тот парк, о котором говорил майор Сирота.
Глава 5
– Молодой человек, ну, таки вы будете покупать или мене забыть вас навсегда?!
Я повернул голову и посмотрел на женщину, которая сидела прямо на парапете. Она в ответ смотрела на меня. Причем таким взглядом, что я непроизвольно одернул пиджак свободной рукой и где-то в глубине души испытал чувство стыда. Потому что смотрела она с осуждением, будто я ей должен приличную сумму денег. Вот как.
Перед женщиной стояла маленькая скамеечка, а на скамеечке, в свою очередь, стояли два небольших мешка семечек.
Вообще, эти летучие торговые точки в лице одного человека встречались по всей дороге, от дома до самого центра. То есть идешь по улице, а тут просто, ни с того ни с сего – на-ка! Сидит бабуля с пирожками. С вполне обычными, домашними пирожками, которые у неё сложены горкой в большой металлической миске и прикрыты кухонным полотенцем. Продает их. И это не рынок, не место для торговли. Она просто сидит и продает.
Или прямо на порожках, которые спускаются к набережной, обосновался мужик с импровизированным прилавком. А на прилавке – тяжелый чугунный утюг, старые башмаки, еще какая-то фигня, далеко не продажного вида, и патефон. Патефон, блин! Я когда его увидел, просто тупо остановился рядом, минут пять рассматривая со всех сторон. Меня даже не столько удивила ношеная обувь, которую мужик собирается кому-то втюхать, как этот патефон.
Теперь вот тетка с семечками.
– Скоро вечер, а вы еще не купили себе лучшую цацку для свидания. Вы знаете, шо женщины любят на свидании? Вы думаете цветы и слова о любви? Таки нет. Женщины любят песни Лёни Вайсбейна и мои семачки.
Женщина широким жестом указала на свой товар.
Я совершенно не собирался ни смотреть на ее мешочки, ни тем более разговаривать с их хозяйкой, но, видимо, в этом городе никто не заморачивается столь ненужными моментами, как мое желание к диалогу. Никому вообще нет дела, хочу я разговаривать или нет. Здесь каждый считает своим долгом завести со мной беседу.
Я итак шел на встречу с майором Сиротой, сделав на лице максимально сосредоточенный вид. Чтоб не дай бог больше никто по дороге не попытался мне снова помочь с объяснением, где находится парк. Как было до этого, когда я искал дом. Иначе мы с майором Сиротой не встретимся в этой жизни никогда. Он же сказал, в центре, вот и хорошо. Уж центр как-нибудь найду.
Но после слов торгашки я почему-то, словно дурачок, послушно уставился на ее товар.
В первом мешке была воткнута картонка, на которой от руки имелась надпись «Семечки шикарные, 5 копеек». На втором мешке имелась точно такая же картонка, но уже с другой надписью. «Семечки советские, 10 копеек»