Капитан Невельской - стр. 50

– Он, конечно, ищет здесь карьеру и делает открытия по чужой карте, – твердо и спокойно сказала она и взглянула на мужа, – но… дядя будет благодарен ему за его ложные сведения.

– Как «благодарен»? Да я не допущу! Я открою ему глаза… Я докажу, что это ложь! – шепотом, краснея, стал уверять Завойко.

– А ты со своими заботами об Аяне останешься ни при чем, – сказала Юлия Егоровна. – Губернатор может быть очень недоволен тобой.

Завойко вспыхнул. Гордость и готовность бороться заговорили в нем. Именно это и желала возбудить в муже Юлия Егоровна, выказав ему холодное пренебрежение и как бы показав, что не верит в его силу, хотя он и прав. Она делала вид, что не верит мужу, будто бы он может развенчать Невельского. Она надеялась, что этим еще сильнее возбудит в нем злобу и энергию, хотя энергии в нем всегда было очень много. Надо было лишь подсказать ему направление. Этим направлением был обычный путь в Петербург, в правление Компании, к дяде; там вершились все дела Востока и без дяди ничто не могло быть решено. Но это надо было сделать очень осторожно. И действовать не только там, но и тут. На счастье, губернатор берет мужа в спутники до Якутска.

– Я все сделаю, – твердил муж с таким видом, словно просил верить.

– Я иду к гостям, – сказала Юлия Егоровна и вышла, не глядя на мужа, похорошевшая от возбуждения, с горящими щеками.

«Какая удача! – думал Невельской, подходя на вельботе к берегу. – Сразу после описи встретить Николая Николаевича и такое прекрасное общество».

Его только смущало поведение Завойко. «Очень странно, что он недоволен. И это после того, как у них тут, как они говорят, слухи ходили, что я погиб. Хорош же гусь этот Завойко. Кажется, надо поставить его на место… Мало ли, что его личные интересы ущемлены, честь затронута! Разве я не вижу, что он держит камень за пазухой! Да, это сделал я! Я Амур открыл, а они доказывали, что Амур недоступен. Врангель уверял меня, что исследования бесполезны, смотрел, как на наивного мальчика, и поучал: мол, это же известно. И инструкцию мне же прислали! Что я тут должен думать? Кто это сделал? Орлов встретил меня и мог бы доставить… Впрочем, – твердо решил капитан, – мало ли что вздумаешь сгоряча».

Он заметил, что Аян обстроен хорошими домами и причалы хороши. Но сейчас ему все это было неприятно. Невельской поймал себя на этом чувстве. «Кажется, я пристрастен, – подумал он, – а уж это подлость».

На берегу встретил его Корсаков; из дома с мезонином и березовым садом навстречу капитану и офицерам вышел Завойко, а с ним капитан «Иртыша» Поплонский, Струве и Штубендорф.

Завойко, казалось, стал выше, осанистей, а выражение лица его сделалось помягче.

«Кажется, он стал полюбезней», – подумал Невельский, но с невольной неприязнью взглянул на Завойко и сразу же почувствовал, что тот эту неприязнь заметил.

– Вот и вы к нам пожаловали, Геннадий Иванович. Очень будем рады видеть вас в нашем Аяне, где мы всегда любим гостей.

– Ну, я тоже очень рад, Василий Степанович, – ответил Невельской, стараясь перемениться. – Так это ваша усадьба?

– Да, как я есть хохол, то не могу жить без земли, чтобы не пахать ее и чтобы не развести сада, и не показать примера здешним людям, которые боятся копнуть землю. Я завел себе оранжерею и очень удивляю этим американских китобоев, которых здесь шляется немало.