Капитан. Наследник империи - стр. 38
Кави никак не удавалось перенять на себя бразды правления их маленькой группой. В Земле – так именовался родной мир Немца – он признал главенство человека из естественной вежливости гостя. Однако же и в Вишве, где, казалось бы, сами суры должны были отдать главенство принцу, капитан продолжал играть праму. И получалось это у него столь естественно и незатейливо, что Кави с некоторым удивлением ощущал известную даже комфортность подобного положения. Было ли это действительно следствием высокородности сударя капитана, либо же искусство управления в Земле достигло существенно больших высот – эльф не пытался и гадать.
– Чего гадать-то? – донёсся до его слуха голос Немца. – Визуально следов засады не наблюдаю. Пойдём да узнаем.
– Преимущество сего места заключается, помимо прочего, в его удивительной уединённости, – вслед за человеком успокоил Кави юного себя. – За всё то время, что я скрывался у Дурты, никто не потревожил нашего спокойствия.
– Мало ли… – неодобрительно пробормотал юный эльф.
Впрочем, принц вполне понимал его опасения; да и краткий обмен взглядами с человеком показал, что и Немец тако же предпочтёт перестраховаться.
– Значит, тощий, длинный, рыжий?
– Точно так, сударь капитан.
– Здесь побудьте. Проследите, чтоб зверюги не заржали.
И, ступая своей особенной – с носка на пятку – походкой, скрылся за деревьями.
Как всегда: принял решение – тут же исполнил.
Либо же наоборот, усмехнулся Кави: принял решение – а ты исполняешь.
– А чего это он тобой помыкает? – спросил младший. – Ты принц или не принц?
– Видишь ли, Кави… – с улыбкой сказал принц, – не всякие отношения следует сводить к отношениям главенства и подчинения. Зачастую эльфы – и люди, – связанные единой целью, не слишком нуждаются в точном распределении меж ними ролей.
– Чего?
– Не важно, в сколь высоком статусе пребывает бидалака, – со вздохом пояснил принц, – лишь бы пазил мушей.
– А…
Но прежде чем несколько раздосадованный Кави-старший сообразил, что иносказание его не слишком удачно отражает суть затронутого вопроса, младший огорошил его суждением сколь новым, столь и нелепым:
– Ты зря связался с человеком. Люди все предатели, я их ненавижу.
– Севати, – после секундного размышления напомнил принц.
– Не считается, – упрямо возразил юный тумул. – Она даже не хочет жить во дворце.
– Я помню, – согласился Кави, – и ты всерьёз полагаешь, будто намерение сбежать с тобою на северную границу делает принцессу сколь-нибудь менее человеком?
Он со странным удовольствием наблюдал собственное – не правда ли?.. – смущение. Удовольствие это было весьма двойственного рода: при взгляде с одной стороны казалось оно комически свирепым; с другой – свирепость сия была направлена в его же, пусть и чуть более молодое, сердце.
Сур весть… доведётся ли ему в полной мере свыкнуться с новыми обстоятельствами?
«Севати», – подумал принц, поджимая уши в неожиданно остром душевном смятении.
Изначальный план предполагал необходимость наново – опираясь на весь жизненный опыт зрелого эльфа – завоевать сердце принцессы. Кави, вне всяких сомнений, добился бы этого – избежав при том великого множества ошибок, допущенных ими обоими в прошлой жизни.
Но как поделить девушку с юным самим собой?..
Положение, прежде заслонённое многодневной суетою, теперь внезапно представилось ему в новом, куда менее благоприятном свете.