Канарейка - стр. 35
- Обещай, что расскажешь о планах настоятельницы в отношении меня. - едва шевеля губами шепнула я.
Этот вопрос нельзя было оставить недосказанным.
- Потом. - прошелестела спутница.
Мы как раз подходили к столовой, и лицо Авроры приняло привычное безучастное выражение. В следующий раз поговорить довелось только через день. Теперь, зная от кого в самом деле ждать подножки, я и сама заметила, что Эрвен как-то постоянно находится не только в поле зрения, но и слышимости. Ну и я у неё, соответственно, тоже. Неприятное ощущение.
Пришлось напряжённо караулить, когда личные уши матушки Тейлы вызовут с докладом. Тут уж не выдержала, засунула старшую в кладовку с уборочным инвентарём и выпытала всё, что той было известно.
Как здесь в оба края функционировала шпионская сеть получения информации - она так и не призналась. Но рассказала, что старуха задумала прямым подкупом убедить моих родственников оставить "чудный голос, привлекающий новые души к вере и свету" в монастыре. То есть, готовила мне участь самой Авроры.
Надо думать, если перспектива навязанного замужества казалась неприемлемой, то новая версия будущей жизни, придуманная настоятельницей - вообще катастрофа. И ведь никто не гарантирует, что родственники не поведутся на её коврижки.
- Ясно. Раз уж я упрямо отказываюсь умирать от истощения, старая жаба решила попытаться до конца дней привязать меня к церкви. И к своей ноге. - раздражённо-решительно всовывая в руки растерявшейся Авроры тряпку и ведро, размышляла, грохоча своим, - Мой выбор очевиден.
- Зачем? - удивлённо поинтересовалась собеседница, указывая на инвентарь.
- А что мы ещё тут с тобой вдвоём можем делать, как не проявлять инициативу к наведению чистоты? Тем более, что пол в спальне и в самом деле давно стоит помыть.
- Мало тебе дел за сегодня, что ли, было? Теперь ещё и тряпкой махать.
- Ну, извини, больше ничего не пришло в голову. Здесь не так много мест, где можно спрятаться и поговорить. Слушай, скажи честно. - резко притормозила Аврору за рукав у самого выхода, - Ты вот прям на самом деле готова смириться с тем, что через две недели единственным домом для тебя станет монастырь? Навсегда.
Девушка посмотрела в глаза почти зло. Оно и понятно - я только что надавила ей на оголённый нерв. Дёрнула рукой, освобождаясь от моего захвата, и пошла в спальню.
Сейчас она вызывала у меня и сострадание, и благодарность, и чувство некоторой вины, и раздражение. Ну в самом деле, неужели не понимает, что нельзя позволить упечь себя в эту тюрьму?
- Да понимает, конечно. Только выхода найти не может. А характер у девчонки есть, от того так мучительно принимать участь монашки. Вон как полыхнула. Не овечка безропотная. И язык за зубами держать умеет. Эх, вдвоём бы... Гораздо легче было бы - она хоть в жизни местной разбирается. Только, боюсь, не отважится. Не тащить же насильно.
Вечером я лежала на своей соломеной постели и методично крутила в голове варианты собственного выбора перспектив. И везде выходило грустно. Сбежать из дома родственников, наверное, будет проще. По тем причинам, что хотя бы что-то могло у них храниться от родителей Лиры, что с чистой совестью можно прибрать к рукам. Нет, я уже знала, что мать её умерла давно, о вот отец - только год назад и полным банкротом. Но бывают же какие-то личные вещи, может, шкатулка с парой серебряных брошей, или как там бывает?