Камешек в жерновах - стр. 38
– Слушаю… – Танка склонила голову на плечо. – Хотя я и не должна тебя слышать. Ты говоришь? Значит, ты не немой? Ты обманывал… нас… эти долгие годы?
– Нет, – покачал головой Кагл и кивнул на Дана: – Он излечил меня.
Ирла повернулась к Дану, нахмурилась, затем неожиданно улыбнулась.
– Орм был совсем таким же, когда Жорм подарил ему меч воина! А мой младший, Орнис, будет таким только через полдюжины лет… Что с ним, Ормин?
– Он в покоях вместе с няньками и моей женой, Ирла, – пробурчал Ормин. – С ним все в порядке.
– А где Орм? – встревожилась танка.
– Орм оборонял от врага белую крепость, – терпеливо вздохнул брат вастского тана.
– Он сражался?! – схватилась за голову танка. – А что, если он ранен? Кагл, этот мальчик излечил тебя? Ты лекарь, малыш?
– Я… – попытался ответить Дан, но язык словно прилип к гортани.
– Подойди ко мне, – протянула руки Ирла.
В одно мгновение Дан увидел одобряющий кивок Хейграста, настороженный взгляд Кагла, движение руки Ормина к рукояти меча. Мальчишка сбросил с плеча лук, отстегнул меч, положил все это на мозаичный пол и шагнул вперед. Танка все так же с улыбкой смотрела на него, но ее губы не шевелились. Они тоже были частью маски.
– Ты лечишь только немых? – спросила Ирла.
– Я… – охрипшим голосом снова начал Дан и вдруг замер.
Он увидел! Там, где черные волосы танки прятались под красную траурную ленту, блеснула искра. Особенный волос! Он напомнил мальчишке нити на теле индаинского князя, которые Дану пришлось распутывать в покоях Альмы. Этот волос был еще чернее, может быть, и тоньше остальных, но он казался вытянутым из той черноты, что сгущалась сначала на Азрой, а теперь и над всей Вастой.
– Я… избавляю от боли, – выдохнул мальчишка неожиданно для самого себя.
– От боли? – оживилась танка.
Удивление промелькнуло у нее в глазах.
– Что ж, на поле битвы ты мог бы облегчить страдания умирающим.
– Мне бы хотелось избавлять от боли тех, кто хочет выжить, – прошептал Дан.
– Это все равно, – равнодушно сказала танка. – Всякий элбан, стоит ему только появиться на свет, начинает дорогу к собственной смерти. Мы все умирающие. К тому же не всякая боль излечима. Что ты скажешь о той боли, которая живет во мне?
– Она напоминает мне море, – тихо сказал Дан. – От нее нельзя избавиться полностью, но… освободиться необходимо!
– И ты можешь это сделать? – презрительно усмехнулась танка.
– Да, – кивнул Дан. – Для этого мне только нужен один твой волос.
– Как ты смеешь? – Ормин гневно шагнул вперед.
– Успокойся! – подняла ладонь Ирла. – Или ты думаешь, что я позволю мальчишке заниматься тут колдовством? Но волос я тебе дам и… посмотрю, как ты будешь меня… лечить.
– Я должен выбрать волос сам, – наклонил голову Дан, сжимая вспотевшие кулаки.
Ормин нервно звякнул мечом, но танка поднялась, подошла к мальчишке и вдруг прищурилась, протянула руку, коснулась камня ари на его груди, взглянула на Хейграста, увидела у него такой же камень, легко присела перед мальчишкой и сказала:
– Выбирай.
Дан глубоко вдохнул, закусил губу, протянул руку и коснулся волоса. В следующее мгновение все его существо затопила боль. Руку обожгло, но боль ожога утонула в потоке того страдания, что хлынул, прорвав неведомую плотину. Сквозь наполнившие глаза слезы Дан успел разглядеть странно изменившееся лицо Ирлы, тень метнувшегося вперед Ормина и Хейграста, останавливающего васта. Кагл что-то встревоженно закричал за спиной. Дан ухватил волос и выдернул его.