Каменный убийца - стр. 45
– Я знаю тайну папочки, – прошипела Джулия. – Нужно было жить как можно дальше от вас, чтобы сообразить. Но наконец до меня дошло. И вот я вернулась. И я знаю.
Она злорадно ухмыльнулась и оглядела комнату. Ее глаза остановились на Гамашах. На мгновение она смешалась, удивившись их присутствию.
– Извините, – запинаясь, проговорила она. Приступ закончился, гнев прошел. Она огляделась и заметила результат своей вспышки. – Извините. – Она нагнулась, чтобы поднять разбитую чашку.
– Нет, не надо, – сказала Рейн-Мари, подходя к ней.
Джулия выпрямилась с осколком чашки в руках, по ее пальцу стекала струйка крови.
– Извините.
Ее глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. От ее ярости не осталось и следа. Она повернулась и выбежала через сетчатую дверь, оставив в комнате своих родственников, чьи головы вполне могли бы быть прибиты к старой бревенчатой стене. Если бы их загнали в угол, убили и выставили напоказ.
– Она порезала палец, – сказала Рейн-Мари. – Я принесу ей бинт.
– Не так уж сильно она и порезалась, – возразила Сандра. – Ничего с ней не случится. Перебьется.
– Я пойду с тобой, – сказал Гамаш и взял фонарик со столика у дверей.
Они с Рейн-Мари последовали за ярким лучом фонарика, который рыскал по грубым камням террасы, потом по траве. Они следовали за лучом и рыданиями и нашли Джулию на лужайке у опушки леса. Близ статуи.
– Все в порядке, – сказала Рейн-Мари, опускаясь на колено и обнимая Джулию.
– Нет… не… в порядке.
– Покажите мне, что у вас с рукой.
Исчерпав весь свой протест, Джулия подняла руку. Рейн-Мари осмотрела ее.
– Другую, пожалуйста. – Она нашла небольшой порез на пальце Джулии и промокнула кровь салфеткой. – Кровотечение прекратилось. Все будет в порядке.
Джулия рассмеялась, разбрызгивая капли изо рта и носа:
– Вы так считаете?
– Мы все, случается, злимся, мы все кричим и говорим вещи, которых вовсе не думаем, – сказала Рейн-Мари.
Гамаш протянул Джулии носовой платок, и она высморкалась.
– Я о них думала.
– Тогда вещи, которые говорить не следовало.
– Их следовало говорить.
Она брала себя в руки, латала раны, натягивала на них кожу, восстанавливала косметику, вечернее платье.
– Знаете, они меня никогда не простят. – Она встала, поправила платье, отерла слезы и сопли с лица. – У Морроу долгая память на такие вещи. Напрасно я вернулась. Нет, в самом деле глупо. – Она издала смешок. – Пожалуй, я уеду утром еще до завтрака.
Конец ознакомительного фрагмента.