Каменный след - стр. 17
– Вы давно здесь работает? – спросил он.
– Три года уже, – отвечала горничная. – С самого начала, как этот дом построили.
– А ваш муж, Петр?
– С того же времени. Мы с ним вместе сюда устроились.
– И не думаете уходить? Все здесь хорошо?
– Да, в «Гнезде» все замечательно. Аркадий Семенович хороший хозяин.
– Как вы с Анжелой делите ваши обязанности? Кто что делает?
– Она считается вроде как старшая, вроде экономки. Она за продуктами ездит, записи хозяйственные ведет. А еще она Жоре на кухне помогает, стол накрывает к обеду, к ужину. А я больше по уборке. Глажу вот, пыль вытираю, полы мою…
– Кому из хозяев вы подчиняетесь? Вряд ли сам Бурилкин занимается хозяйством…
– Да, Аркадий Семенович почти каждый день по делам уезжает, он хозяйственными делами не интересуется. А мы с хозяевами и не имеем дела, наш начальник – Борис Борисович, управляющий.
– Что вы можете сказать о погибшей Ирине Бурилкиной?
– Об Ирине Васильевне я могу сказать только хорошее, – отвечала горничная. Она на минуту перестала гладить, застыла с утюгом в руке; в уголках ее глаз показались слезы. – Да здесь все ее любили. Она была такая заботливая, такая добрая! Замечательная женщина!
– У нее со всеми были хорошие отношения? Ни с кем не было конфликтов?
Горничная на короткое время задумалась, потом пожала плечами:
– Нет, не могу припомнить, чтобы Ирина Васильевна с кем-то ссорилась, были какие-то конфликты.
– Неужели ее муж никогда не выпивал слишком крепко? Неужели они никогда не ругались?
– Конечно, Аркадий Семенович иногда мог выпить… Вернется из Сочи такой… ну, из машины с трудом выходит. Тогда Ирина Васильевна, конечно, огорчалась. Но ссорой это назвать нельзя. Знаете, как у них ссоры выглядели? Ирина Васильевна замолкала и молчала весь день. Иногда и к столу не выходила. Перекусит что-нибудь на скорую руку и уйдет гулять. Разве это ссора? Да и такие размолвки долгими не бывали. День, самое большее два такое продлится – а потом они мирятся, и все идет как обычно.
– Скажите, Зина, а где вы были утром 3 августа, когда случилось это несчастье?
– Сейчас вспомню… Кажется, я все утро из дома не выходила. Ну да – ведь в тот день Анжела поехала в город, продукты покупать. Значит, на втором этаже, в комнатах, мне надо было убираться. Вот я там и убиралась.
– Все утро, до самого обеда?
– Нет, часов до одиннадцати я убиралась, а потом пошла сюда, в подвал. Надо было стирку запустить, погладить кое-что, пыль вытереть…
– Значит, утром вы убирались во всех комнатах. Все они были открыты, обитатели дома все ушли?
– Нет, не все. Лена еще не вставала. У нее в комнате музыка играла, через дверь слышно было. Она иногда так делает – утром час или два валяется в постели, музыку слушает. Мы ее тогда и не беспокоим – ведь комнату можно и позже убрать, верно?
– А родители ей это разрешали? Не ругали за такое поведение?
– Нет. Иногда Ирина Васильевна попеняет – что, мол, ты, Лена, все валяешься? Но чтобы ругать – нет, такого не было. Все же, понимаете, она им не родная дочь. И они это всегда помнят, бережливо так к ней относятся.
– То есть к родному сыну относились строже, чем к ней?
– Вот именно. Олега могли наказать, и часто наказывают. А Лену – никогда.
– Значит, в тот день, 3 августа, Лена встала поздно. А когда именно?
– Я не знаю…