Каменное сердце генерала - стр. 13
Клетка пошатнулась и взмыла ввысь, а у меня дыхание сперло, как во сне, когда раз за разом падала со скалы. И тут Вайу разошелся не на шутку, стараясь посильнее отхлестать меня по влажным от слез щекам. Я щурилась и глотала воздух. Его было слишком много в моем носу и легких. Приходилось дышать ртом, чтобы не задохнуться. Глаза слезились, их резало ветром до острой боли, а в голове так и застыла картина бледной старческой руки на холодном полу подземелья. Так почему же мое неуемное сердце до сих пор продолжает биться где-то в недрах мертвого тела? Ему впору остановиться от боли и перестать сражаться за жизнь. Хотелось закричать: Прекрати! Хватит! Но слова застряли в пересохшем горле. Я билась в агонии, заставляя смерть явиться по мою душу и прекратить страдания, сжалиться, наконец, а она смеялась мне в лицо темнотой страшной ночи.
Эта пытка длилась так долго, что я решила покончить с ней собственными силами. Всего лишь надо перестать дышать. Казалось бы, что может быть проще? Но проклятое тряпичное тело сопротивлялось. Не желало покидать этот мир, и всякий раз жадно заглатывало воздух.
Зажмурившись, я застонала, не видимыми руками потянулась к Ваакри, что святым образом застыла в памяти и звала в свои объятия. Я тянулась к ней изо всех сил, но знахарка утонула в сизом тумане, а мне вдруг стало легче дышать.
Ветер поменял направление потока, а клетка спикировала вниз. Где-то рядом ухнул филин, будто специально оповестил о грубом приземлении. Тело подскочило от удара, и я больно ударилась затылком. Застонала и прутья раскрывающейся клетки лязгнули. Меня снова поразили сверкающие глаза врага. Он подтащил меня к краю за ноги и взвалил на плечо.
Я старалась рассмотреть местность, но он слишком быстро шагал, раскачивая меня из стороны в сторону.
— Куда ее, Кайс? В общий шатер? — раздался грубый голос второго.
— Нет. Придушить могут. К себе пока заберу, все равно не убежит, — противно рассмеялся похититель, а я прикусила губу от злости.
— Что б ты сдох, — выпалила в сердцах. Мне нечего терять! Пусть лучше придушат!
Мужчина остановился и рассмеялся еще громче.
— У мышки прорезался голос, — ехидно подметил тот, кого второй назвал Кайсом.
— Может, она еще ползать и кусаться умеет? — продолжали они глумиться над беспомощной жертвой, как позорные падальщики. — Смотри, пальцы ей в рот не суй. Агрессивная особь.
Особь! Вот твари! Уроды проклятые!
— Да куда ей ползать, Берн, смердящая пустышка ничего не чувствует от груди, — громко расхохотались.
— Поганое племя! На каждого кипящий котел найдется! — вырывалась из меня вся ярость и боль.
— Забавная, правда? — подначил дружка Кайс.
— Надо отмыть и развлечься, — гаденько подметил Берн и ухватил меня за подбородок. Я с отвращением и лютой ненавистью посмотрела в ярко-алые глаза твари.
— Да она полумертвая. Если только на веревки подвесить и управлять, как марионеткой.
Снова раздался противный гогот, и Берн отвесил мне легкую пощечину, но и от такого удара голова едва с плеч не слетела.
— Не трогай! Хватит с нее, — заступник поганый! — Пришли ко мне Имина, посмотрим, что можно с этим сделать, — и потащил куда-то дальше.
Видит Солнцеликая, будь тверда моя рука с клинком в ладони, ценой собственной жизни воткнула бы сталь в его плоть до самой рукояти и с удовольствием прокрутила, чтобы скорчился от боли!