Каменное сердце для дракона - стр. 23
— Ах, ты! – задохнулся мой уж, и клянусь, вот теперь я точно это понимала, что стал больше, чем был. Сглотнула страх и перебила его:
— Немедленно рассказывай мне, кто ты такой! – и внутри у меня разверзлась пропасть. Я не хочу знать. Не хочу. Нет!
Меня трясло. И это не только злость, но и холод. И правда, тут очень холодно – невольно бросила взгляд на источник тепла в этом доме. А там груда камней, напоминающих обрубки дерева. В печи тлели угли, давая тепло только рядом с ней, а вот на всё помещение не хватало. Котелок с каким-то варевом… бросила взгляд на пол.
Да быть не может, чтобы змей пытался меня… что?
Стало невыносимо тяжело дышать снова. Я без сил опустилась на добротный деревянный стул, что стоял возле стола. Не хотела показывать слабость, но я раздавлена, смятенна – внутри невообразимое, тяжёлое, давящее чувство. Меня обманули, мною воспользовались. Снова. Меня заполняла темень, с которой я сражалась с того момента, как обрела силу ведьмы. С тех пор внутри нет ничего светлого, за что можно ухватиться – всё это душило, давило и одновременно тащило во все стороны. Страшно. Горько. Больно.
— Перес-стань, – даже не поняла, как уж мой оказался прямо передо мной на полу. Проговорил вкрадчиво, пытался унять, успокоить. Я чувствовала попытки воздействия на меня через связь фамильрства. И ещё неподъёмное снисхождение.
— Выметайся из моей головы, – крикнула я, а на деле прогромыхала, распуская силу, мир меня ею, не знаю почему, напитал так сильно и щедро, что оказалось, я не могу её контролировать, но и злость во мне билась, поднималась, клокотала, перекрывая возможность дышать и кажется соображать.
Тьма в мгновение заполнила комнату, угли, что всего мгновение назад тлели в печи, яростно взметнули пламя, поднимая его из открытой дверцы до самого потолка, опаляя доски, оставляя на них чёрные пятна гари. Но самое странное произошло с Йоханом. Мой горе-уж замер, словно сам окаменел, утопая в этой моей тьме, но я отчётливо видела очертания мужчины – высокого, даже нет, огромного по сравнению со мной, и внутри него оказалось столько странной эмоциональной бури. Вихрем крутануло меня, уничтожая — и удивление, и восхищение, и злость такая, словно удавить хочет, и желание… жгучее, яростное и… знакомое!
— Что ты такое? – выдавила я, утопая во тьме и холоде, что сковал меня.
— Уйми себя, Кириана, немедленно, – приказал он.
Я упрямо мотнула головой.
— Глупая, сделаешь себе же хуже, чтоб тебя, успокойся!
И я сама не поняла, но пошла за ним, осела на пол в бессилии. Тьма рассеялась, отпуская меня, я смогла вздохнуть нормально.
— Вот так, – не поняла, как этот засранец оказался снова у меня на шее. — Тише, тише, девочка, не надо так. Ты сделаешь хуже, не трать силу. Милая, перестань.
Клянусь он обнимал меня. Я чувствовала то же самое, что происходило со мной во сне.
— Нельзя замёрзнуть, нельзя ходить голодной, надо поесть, прошу тебя, – и я невольно глянула на то, что осталось от котелка с варевом. Нет, котелок-то остался целым, покрылся только слоем гари, но уверена, что внутри у этого котелка пусто. — Прошу. Если всё будет хорошо, я найду возможность отправить тебя домой. А сейчас – поешь хотя бы то, что осталось в плошке на полу и прекрати ходить почти голой.
— Я не голая, – заметила я. Нашла о чём поговорить, да…