Камень в моей руке - стр. 22

– А остальных, значит, на свалку? Как ненужный хлам? – не выдержал я.

Лицо Рольфа осветилось радостью.

– А-а-а, вот и виновник торжества! Ну, как настроение, именинник? – он дружески ткнул меня локтем в бок. – Господин Шаллмайер, позвольте представить: тот самый Кристобальд Фогель, за здоровье которого мы сегодня пьем.

– Очень рад, – поджав тонкие губы, процедил незнакомец в сером, раздосадованный тем, что его прервали на полуслове. – У вас, молодой человек, как я погляжу, есть собственное суждение на этот счет?

Рольф выпучил глаза, умоляя меня не ввязываться в спор, но промолчать я уже не мог.

– Я знаю, что предписывает закон о генетической чистоте, господин Шаллмайер. Я сдал этот раздел на «отлично». Но я считаю, что нельзя сбрасывать человека со счетов только потому, что у него не хватает какой-то дурацкой хромосомы! А может, она станет великим художником?!

– Мы говорим сейчас о ком-то конкретном? – под пристальным взглядом Шаллмайера я почувствовал себя так, словно он навел на меня дуло пистолета.

– Нет, разумеется, нет, – заверил я. – Это так, образно выражаясь… Просто обидно, что из-за разграничения по категориям я никогда не стану астронавтом. У меня ведь астма.

Я закашлялся. Шаллмайер побледнел. Ха, этот хлыщ боялся заразиться моей астмой, как если бы это был банальный грипп! Безуспешно борясь с приступом жестокого кашля, я обвис на его рукаве.

– Совершенно забыл, я же собирался переговорить с Шульманом, – пробормотал он, вырываясь из моих судорожно сжатых пальцев.

Стоило ему отойти, как мой внезапный «приступ» тут же прекратился.

– Эй, ты в порядке? – участливо спросила Вики.

– В полном! – ухмыльнулся я.

– Ну-у, парень!.. – восхищенно протянул Рольф. – Молодчина! Я уж думал, от этого стервятника никак не избавиться… Слушай, приятель, а не принесешь мне из холодильника еще пару банок пива?

Влетев на кухню, я увидел, что мистер Шульман, облапив маму, шепчет ей что-то в самое ухо. Заметив меня, она отшатнулась и смущенно поправила прическу.

– Крис, ты что-то искал? – спросила она.

– Мне показалось, что в кухню прошмыгнула крыса, – выпалил я. – Наглая, жирная, омерзительная крыса.

На лице Шульмана выступили красные пятна.

– Крис! Что ты такое говоришь! Мы с мистером Шульманом…, – начала было мама.

«Мы?» Мне вдруг на самом деле резко перестало хватать воздуха.

– Я давно собиралась тебе сказать, но все как-то не было удобного случая… – замялась мама. – Да, я же так и не успела сообщить тебе потрясающую новость! Генрих подключил свои связи и выбил тебе направление в Шварцвальд. Разве не чудесно?!

– Что еще за чертов Шварцвальд?

– Крис, это лучшая клиника в Европе. Там, в горах, такой воздух… Ты забудешь про астму. И сможешь пообщаться со сверстниками, завести новых друзей…

Я смотрел на нее и не мог понять: неужели она всерьез полагает, что я начну прыгать от радости?

– Удачный ход, мистер Шульман. Браво! – наконец, выдавил я.

– Да что с тобой сегодня, Крис! – воскликнула мама. – Генрих, бога ради, извини. Ты же видишь, он не в себе!

Я молча развернулся и поплелся в свою комнату. Праздник кончился.

Человек рождается слабым. Сильным он становится тогда, когда нет вокруг никого сильнее его.

Аркадий и Борис Стругацкие. «Трудно быть богом»

Отъезд в Шварцвальд был назначен через три недели, сразу после экзаменов. Все это время мы с мамой не разговаривали. Совсем. Она пропадала на студии, а я при каждом удобном случае сматывался на весь день на Каштановую аллею. Летел туда на всех парусах, однажды даже чуть не сбил с ног высокого худого господина. Школьные вебинары я безбожно прогуливал: не хотелось тратить оставшиеся до отъезда дни на эту галиматью. Из-за серии взрывов в метро ежегодный сбор в школе отменили, и всем разослали тесты. Если честно, я даже вопросы не читал, нажимал наугад. Провалился по трем предметам, отправили на переэкзаменовку в сентябре. Это еще больше осложнило отношения с мамой.