Камень Трокентана. Книга 3 - стр. 31
– А кстати, вот и оно, узнаёшь? – сказал тем временем чернобород.
Он вытащил из кармана большую золотую монету, в которой Алорон узнала одну из монет, найденную в пещере дракона.
Представляешь, а ведь есть предание, что золото в пещере дракона проклято, и каждый, кто получает его, обязательно погибает. Вот ведь как получилось, я ведь только сегодня выдал этому болванчику жалование золотой монетой, одной из тех которую забрали у вас стражники. Сама видишь, как всё вышло. А ведь как радовался-то этот дурень. И теперь одна из этих монет у меня в руках. Знаешь, даже как-то ни по себе. Что-то в этом золоте есть. Есть какая-то непонятная сила, что-то зловещее.
– Значит, это знак, – подумала Алорон. Она пристально посмотрела на черноборода и вдруг произнесла: “им эс амас лон мус екта мус лонд маур ирв мус ам Аст, мус Кирена эс мус сарва”.
Сказав это, она схватила лежащий на столе серебряный нож для резки мяса и метнула его в черноборода. Ножи Алорон умела метать хорошо, она была отличница по этому предмету, и брошенный ей нож вонзился ему прямо в сердце.
Чернобород вздрогнул, на его лице изобразилось чрезвычайное изумление.
– Я амас, мои сёстры держат мои руки, мои слёзы кормят мою землю, закон моей госпожи в моём сердце, – повторила Алорон фразу на кинритил. – Именем великой госпожи Онувин по законам степной земли ты Данур приговорён к смерти за убийство этого юноши, женщины, тело которой ты подложил в мою камеру, троих гномов и четырёх юношей, о которых ты говорил, что убил их. Элиме Аст амас, Аст мус Кирена эс мус сарва. (да восторжествует закон амас, закон моей госпожи в моём сердце.)
Чернобородый упал навзничь и замер.
Ну вот, я и амас, теперь я изгой. Я взяла на себя власть судьи, осудила человека и привела приговор в исполнение. Аларон всю затрясло. Какой ужас, зачем же мне этот страшный выбор, это проклятое путешествие, это проклятое золото дракона?!
Золото дракона, а ведь точно. Это из-за него все гибнут. Все кому мы давали это золото, они все мертвы, абсолютно все. Госпожа Винилин, гномы, госпожа Антелин, она ведь тоже умерла правда раньше. Только Линма ничего не взяла из пещеры, а мы так потешались над ней. И ведь я тоже взяла это золото, значит, теперь умру и я. Хоть сейчас у меня его нет… Нет уж, оставь своё золото себе, чернобород. Надо бежать отсюда. Охрана где-то рядом, они могут прийти сюда в любой момент, и проклятие золота поглотит и меня.
Алорон замерла, внимательно прислушиваясь, не идёт ли кто по лестнице наверх из охранников черноборода. Они вполне могли услышать звук упавшего на пол тела. Но время шло, а кругом царила всё такая же тишина.
Так, вроде пока мне везёт, но времени мало. Надо бежать отсюда, куда глаза глядят.
Алорон внимательно осмотрела комнату и заметила сбоку ещё одни вход. Если оттуда до сих пор ещё никто не выбежал, значит там нет следящей за их разговором охраны. Стоит посмотреть, что в этой комнате.
Алорон аккуратно открыла дверь. Перед ней была совсем тёмная, небольшая комната, которая, судя по очертанию большой кровати, бала спальней черноборода. В ней было довольно темно, лишь тусклый свет луны слабо освещал комнату через единственное выходящее на торец дома небольшое, закрытое по зимнему времени окно.
Алорон подошла к нему и осторожно посмотрела наружу. В царящем полумраке, она рассмотрела очертание высокого забора внизу и соседнего дома, располагавшегося через улицу. До забора было локтей шесть.