Камень Трокентана. Книга 3 - стр. 12
– И каково оно, это каулен? Честно говоря, я всё же сомневался, что оно действительно существует.
– Очень высокое, локтей шести ростом, не ниже. Оно похоже на женщину и светится как госпожа Антелин. Каулен жгло меня, когда допрашивало.
– Как бы там ни было, а ничего хорошего нам не светит, – сказал Грума. –Вероятно, они ведут нас просто для того, чтобы съесть в другом месте, как вели тех бедных людей по дороге возле Леска.
– Очень даже может быть, – согласился с ним Рони.
– Лучше чем сейчас не будет случая, чтобы попытаться сбежать, – сказал Коли. – Орков на страже всего четверо, а мы даже не связанны и сидим сарае. Надо попробовать бежать отсюда.
– Легко сказать, – ответил Рони. – Мы безоружны и устали, да даже если бы мы были вооружены до зубов и бодры, то не справились бы с этими огромными громилами. К тому же тут кругом другие орки. Малейший шум, и они сбегутся сюда десятками, если не сотнями.
– А что же теперь просто ждать пока нас съедят?
– Я не знаю, что делать. Ситуация ещё хуже, чем с оборотнем в Батионе, хоть и не думал, что когда-нибудь скажу подобное.
– Все мы точно не спасёмся, но возможно сможем спасти хоть Алорон, – сказал Грума.
– Что ты имеешь ввиду?
– Может быть, мы сможем как-нибудь отвлечь внимание орков, а она попробует прошмыгнуть и тихонько сбежать. Хоть риск велик, но ведь терять и вправду нечего.
Алорон испуганно посмотрела на гномов. Те её явно переоценивали. Она была вовсе не тот человек, который мог бы отважиться на такое дело. Она до смерти боялась орков. У неё не было той остроты ума, опыта и хладнокровия как у Антелин и Винилин. Да и гномы всерьёз относились к подобной идее, видимо, под впечатлением от длительного общения с пропавшими госпожами, которые имели по-своему уникальные для женщин крепкую волю и характер. Алорон же была маленькая, серая мышка. На их фоне она была обычной посредственностью, слабой девушкой, которая ныла при каждом удобном случае, первая опускала руки, не могла сама ничего решить. Ей даже близко не приходили в голову мысли, как бы выкрутиться из очередной передряги хоть сколь-нибудь подобные тому, о чём думали и говорили Антелин и Винилин. Если она что-то и говорила, так это оказывалось всего лишь очередной глупостью. Все её размышления на протяжении практически всего непростого путешествия сводились к саможалению, желанию поесть, согреться и наконец выспаться.
Ей очень хотелось домой. А иногда, в особо трудные минуты, просто упасть на землю и умереть, чтобы этот кошмар, в который превратилась её жизнь, поскорее закончился. Но её поддерживала забота Антелин, и в существенной степени суровое отношение Винилин. Она жёстко пресекала любые попытки нытья с её стороны. Вместо того чтобы подбодрить, ругала. Или по утрам, когда Алорон просыпаясь, искренне жалела, что она до сих пор жива, осознавая что её ждёт день очередного кошмара, Винилин вместо того, чтобы проявить заботу, безжалостно пинала её ногами.
Алорон не могла вспомнить ни одного случая, когда Винилин была бы к ней ласкова в трудную минуту или говорила бы ей по-доброму слова поддержки. Вместо этого она была к ней жестока, как будто она была для неё вьючным животным, не желавшим нести её ношу. Винилин была суровой и строгой, и чем тяжелее бывало Алорон, тем суровее она с ней поступала. Алорон часто ругала про себя злую и бессердечную амас, которая только и старалась, чтобы не дать ей помереть спокойно.