Камень. Книга третья - стр. 36
– Лёшка, ты же нас с Викой возьмёшь с собой? – напряглась Леся.
– Возьму, не переживай, – успокоил я её. – Можешь даже студию свою в особняке где-нибудь в подвале соорудить, чтоб по городу не мотаться. Все затраты беру на себя, Леська. А уж места для тренировок твоего кордебалета там будет достаточно.
– Ага! – хмыкнула девушка. – Женят тебя, а нас с Викой, как кошек драных, выкинут из твоего особняка!
– В ближайшие год-два не женят, не переживай. – Я приобнял девушку. – Так что смело обустраивайтесь, будете хозяйками вместе с Прохором. Он мне уже насчёт бани тут пожелания высказал. Договорились?
– Договорились, – кивнула Алексия. – Но ты же понимаешь, что я свою теперешнюю квартиру за собой оставлю? Сегодня я тебе нужна, завтра нет… Без обид?
– Без обид, – согласился я, признавая за девушкой право на перестраховку.
В общей сложности портрет Вики мне обошёлся в триста рублей. Именно в такую сумму его оценила сама Вяземская. Не имея при себе требуемой суммы наличкой, перевёл деньги художнику на его счёт в Имперском банке.
– Вика, хоть портрет и хорош, – заявила Леся, – видна рука мастера, но висеть он будет у тебя в спальне в особняке. А вот спальня Алексея будет украшена или нашими портретами, или никакими. Надеюсь, ты меня поняла?
– Сделай репродукцию с твоего портрета! – хмыкнула Вика. – Кто тебе мешает? Но Алексей всегда будет знать, что мой портрет настоящий, а твой – лишь копия!
А я вспомнил сегодняшние слова Прохора.
– Так, красавицы! – добавил я жёсткости в голос. – Мне решать, что украсит мои покои. И пока ваши портреты в мои планы не входят. Я понятно выразился? – Девушки с готовностью кивнули. – Заканчиваем выяснение отношений по этому поводу. Особняк не резиновый, желающих в нем поселиться великое множество. Так что ведём себя скромнее, и будет вам счастье. Надеюсь, я был услышан?
– Да, – в один голос ответили они.
– Хорошо. Едем в «Избу» договариваться о вторничном торжестве.
И опять понедельник, и опять Университет. Помня слова однокурсницы Лизы о моём слишком серьёзном виде, постарался придать лицу более приветливое выражение. Получалось не очень. Уже ко второму пролёту лестницы, ведущей к римской аудитории, про улыбку я забыл. Исправился. На подходе к аудитории забыл снова. Твою же мать! Хоть крест-напоминалку на запястье себе рисуй! Но в самой аудитории доброжелательность на лице кое-как зафиксировал.
– Лёха, привет! – поприветствовал меня Андрей Долгорукий. – Всё хорошо? – Мою улыбку он, по ходу, воспринял совсем не так, как задумывалось.
В глазах его сестры тоже читалось недоумение, одна только Инга улыбалась мне вполне радушно.
– Не обращайте внимания! – теперь я улыбался вполне искренне. – Эксперимент ставлю. Судя по всему, не вполне удачный. После занятий расскажу.
Во время лекций и семинарских занятий старался наблюдать за поведением однокурсников и одногруппников. Выводы Елизаветы и Екатерины не особо-то и подтверждались – общение с молодыми людьми и девушками проходило ровно, никто какой-то враждебности не выказывал, да и завистливых и злых взглядов я не заметил. Может, эти две красотки всё выдумали?
Все свои наблюдения «вывалил» университетским друзьям в кафе, не забыв перед этим упомянуть про «некие слухи с курса», за которые выдал мнение Лизы и Лены. По большому счёту, мне было плевать, но вот с точки зрения моего