Камень. Книга четвертая - стр. 39
– Лёшка, чего там? – сонно спросила Вика.
– Ловите, – я отправил девушкам ссылку на статью.
Читали они её около пяти минут. Первой высказалась Вяземская:
– Пропаганда – страшная вещь! Читаешь и прямо плакать от восторга хочется! Я, недостойная, лежу в одной постели с самым настоящим героем! – хмыкнула она. – Зная тебя, Романов, более чем уверена, что все было куда прозаичнее и страшнее – почуял, рванул, убил, сжёг и спокойно пошёл дальше по своим делам! А накрутили-то…
– Вика! – осуждающе протянула Леся. – Ты совсем из Лешки тут какого-то монстра лепишь!
– Романов, я права? – Вяземская пихнула меня локтем.
– Права, Викуся, – улыбался я. – Всё прошло именно по твоему алгоритму. Особенно ты угадала со «спокойно пошёл дальше по своим делам».
Понятно, что тут начались привычные милые препирательства между мной и девушками, закончившиеся только за завтраком, где солировал уже присоединившийся к нам Прохор:
– А вот и наш герой, воспитанный в лучших традициях двух славных родов, Романовых и Пожарских! Лёшка, я читал и плакал! Ты когда это все сочинить успел? Или сочинили за тебя? – он подмигнул.
– Леся, вот видишь! – восторжествовала Вика. – Я тебе что говорила? А ты не верила!
– Мне вчера отец обозначил, что говорить надо… – не обращая внимания на довольную Вяземскую, сказал я Прохору. – Ты не обижаешься, что вместо тебя в статье другие воспитатели указаны?
– Я привыкший, Лёшка! – отмахнулся он. – Мне широкая популярность ни к чему. Кому надо, знает.
Обсуждение статьи длилось ещё какое-то время, пока все вдоволь не насмеялись.
Выйдя из столовой, я обратил внимание, что особняк напоминал потревоженный улей, все готовились к предстоящему торжеству с участием важных гостей: ещё раз делалась уборка не только в доме, во дворе и перед воротами, но и, как мне доложился Трегубов, на близлежащих улицах и переулках, которые уже были взяты под охрану дворцовой полицией. Зал на втором этаже преобразился тоже. Его под чутким руководством и при непосредственном участии Службы протокола условно разделили на четыре части. Основная – обеденная зона с поставленными буквой «П» столами, на которых наличествовали таблички с именами моих родичей и других приглашённых. Вторая – музыкальное оборудование с выделенным местом для танцулек, третья – стоявшие в углу квадратом несколько диванов и кресел со столиками на тот случай, если гости захотят отвлечься от шумного застолья и отдохнуть за приятной беседой. Четвёртая зона в противоположном углу, подальше от шума, предназначалась для детей – невысокие стулья и столики с игрушками привезли с собой сотрудники Службы протокола. На мою кухню высадился целый десант кремлёвских поваров, а то количество разнообразного алкоголя, которое они выгрузили из «Газели», обещало существенное пополнение коллекции оного в погребке, к вящей радости моего воспитателя, начальника охраны и управляющего.
Пока я вчера «прожигал жизнь» в ресторане Нарышкиных, князь Пожарский выполнил обещание и прислал человечка со своим портретом и портретом Алексии, которые и были установлены в углу гостиной на специальных деревянных подставках со встроенной подсветкой. Как нам пояснил Трегубов, специалист, присланный моим дедом, настоял именно на таком варианте, якобы князь перед ним поставил задачу представить портреты в самом выгодном свете. И это ему удалось в полной мере.