Камчатские экспедиции - стр. 54

Летом 1742 года пошел он искать капитан-командора Беринга и прибыл очень скоро к первому Алеутскому острову, который назвал Святым Феодором. Отсюда поплыл он к северу, увидел Берингов остров и, полавировав у юго-западного мыса, направил путь свой в Охотск. Ежели бы почтенный Чириков решился обплыть весь остров этот кругом, то нашел бы там своих спутников, которые в это время строили себе новое судно.

Из Охотска отправился Чириков сухим путем в Санкт-Петербург, но получил указ остаться в Енисейске, пока не получит разрешения продолжать ли или окончить Вторую Камчатскую экспедицию. В Енисейске жил капитан Чириков до 1746 года, когда получил следующий указ, найденный мною в бумагах адмирала Нагаева.

По прибытии в Санкт-Петербург, пожалован был Чириков в капитан-командоры, и скончался 1749 года[29]. Миллер говорит: Чириков скончался, заслуживши себе честь не токмо искусного и прилежного офицера, но и праводушного и богобоязливого человека; чего ради память его у всех, кои его знали, в забвение не придет.

Петр Чаплин, почтенный повествователь Берингова путешествия, написавший собственною рукою весь пятилетний журнал, показан, по списку 1723 года, одним из лучших гардемаринов. Когда он произведен в мичманы, упомянуто выше. В 1729 году пожалован он был в унтер-лейтенанты, а в 1733 в лейтенанты. Как происходил он далее чинами – неизвестно; но над именем его написано рукой знаменитого нашего гидрографа адмирала Нагаева: умер у города Архангельска 1764 года, и был капитан-командор.

Ученый мир, несомненно, осведомлен о снаряженной Россией в 1733 году так называемой Второй Камчатской экспедиции, так как она в свое время получила большую известность как из газет, так и из иных опубликованных документов и донесений, и отправление ее не держалось в тайне.

Однако до сих пор не нашелся никто, кто бы потрудился сообщить свету об ее подготовке, ее ходе и окончании, если только не считать судовых журналов, составленных с возможной краткостью и лишь отмечавших предметы, касающиеся вопросов навигации; прочие же наблюдения и заметки, как, например, о неизвестных островах, вновь открытых землях, берегах, вовсе в них не указаны.

Поэтому я и решил положить начало, поскольку я принимал участие в экспедиции с самого ее отправления и до конца; быть может, это побудит и других, знающих о ней столько же, сколько и я, а может быть, и еще больше моего, и участвовавших в ней лично, а потому способных написать для сведения любознательной публики еще лучшее сочинение и изложенное к тому же лучшим слогом.

Я совершил бы непростительную ошибку, выдавая себя за ученого историка или за человека, обладающего талантом писать книги или истории. От этого намерения я крайне далек, в этом отношении я заранее признаю свою неспособность и бессилие. Я осмеливаюсь доложить здесь о виденном лишь в качестве простого моряка, а всем известно, что немногие из них посещали высшие школы и что необходимая ученость у нас отсутствует.

Все это, однако, не может отвратить меня от моего намерения, так как я убежден, что ученые и разумные люди, приняв во внимание в данном случае качества, свойственные мне и мне подобным, отнесутся ко мне снисходительно, не поставят мне в вину моего невежества и учтут, что, приступая к составлению сочинения, может быть весьма полезного для многих, я, как сказано выше, вперед заявляю, что не обладаю способностью написать великолепное произведение, но обещаю сообщить исключительно истину, а это, я считаю, лучше всяких украшений.