Калигхат - стр. 6
– Шон? – однажды обратилась она ко мне, когда мы сидели в гостиной у меня дома совершенно одни.
Я не сразу услышал, как Сэра позвала меня. В это время я сосредоточенно смотрел в сторону тёмного дверного проёма, за которым располагалась моя спальня. Мне очень хотелось отправиться с Сэрой именно туда, а не сидеть вот так, спокойно попивая чай на диване.
– Шон? – повторила она.
Хоть я и услышал её, но промолчал. Лишь повернулся к девушке, нежно взяв её за руки.
– У тебя сейчас был такой взгляд… – продолжила она. – Будто это был вовсе не ты.
– Тебя это пугает? – я подвинулся ближе к девушке и обнял её за плечи.
– Нет, – тихо ответила она.
Такая невинная, беззащитная. Что же, хорошо, что Сэра даже не догадывается, о чём я думаю. А ведь мои мысли пугают даже меня самого:
«С каждым днём я всё больше погружаюсь во тьму. Я хочу обладать тобой, Сэра, полностью. Ты такая свободная, непорочная и независимая, мне это очень нравится. Но в то же время я хочу спрятать тебя ото всех, чтобы ты была только моей. Только… Ты никогда не узнаешь об этом моём истинном желании».
И она не узнала. До той самой ночи. Всё случилось буквально через несколько дней. Моя любимая девушка снова пришла ко мне, мы хотели вместе подготовиться к экзаменационной неделе в университете. Для нас обоих наступала тяжёлая пора в учёбе. Ведь мы по сути оба были белыми воронами – единственными иностранцами, учащимися вместе с коренными японцами. Так уж сложилось, что наши родители приехали в Токио по работе, и мы, конечно, отправились вместе с ними. Семья Сэры прибыла из Лондона, моя же – из Манчестера. И я в самом деле был рад, что встретил здесь кого-то англоязычного. Будто нас свела сама судьба. Оставалось только не потерять её.
Но…
Я до сих пор помню, с каким отчаянием Сэра молила меня остановиться. Не делать того, что причиняло ей такую боль.
– И ты остановился лишь тогда, когда понял, что твои руки по локоть в крови, – услышал я уже знакомый леденящий голос рядом с собой.
Я не смог произнести вслух ни да, ни нет. Лишь ждал, что ещё скажет Тамас.
– Жалеешь ли ты, Шон? – спросил он. – Осознаёшь ли, что натворил? Ведь первый раз для девушки так важен – он запоминается на всю жизнь. И каждая девочка так боится, что ей будет больно. Но рядом с тем, кого любишь, забываешь про боль. Не правда ли, Шон?
Я вновь промолчал.
– Она верила тебе, доверяла. Ты был для неё всем.
– Она простила меня… – тихо-тихо сказал я своему невидимому собеседнику.
– Конечно, Шонни. Конечно, простила, – с каким-то злорадством произнёс он. – А что ещё она могла тебе сказать?
– Я… Я не знаю. Но она не злилась. Она…
– Она вообще тебе ничего не сказала на следующее утро, когда вы встретились. Ответом тебе была лишь тишина. Оглушающая тишина. Но ты даже этого не смог понять…
Я закрыл лицо руками, пытаясь сдержать эмоции. Чудовище за моей спиной было право. Только теперь я понимаю, кого потерял из-за собственного эгоизма.
– Тамас, я… – договорить я не успел.
Отвёл ладони от глаз и… обомлел. Не было больше ни костра, ни вечной ночи. Ни какой-либо пустыни. Да и вообще – не было никого. Кроме меня и Токио. Одинокого, пустого, зловещего Токио.