Калифорнийский квартет (сборник) - стр. 73
Но с Хэтчером у меня складывалась другая ситуация. Гомиком он не был, я знал это, но все же продолжал ко мне липнуть.
– Слышь, Джим, чего ты таскаешься за мной? Мне не нравятся такие, как ты.
– Ах, завязывай, Хэнк, мы же друзья.
– Да?
– Да.
Он даже додумался до того, что однажды на уроке английского встал перед всем классом и прочитал свое сочинение под названием: «Достоинства дружбы». И пока читал свою писанину, постоянно поглядывал на меня. Сочинение было глупое, бесформенное и пестрело штампами, но класс аплодировал, когда он закончил декламацию. А я сидел и думал: «Вот, значит, как думают люди. Что же я могу на это ответить?» И я написал контрсочинение под названием «Достоинства недружелюбия». Но учительница не дала мне прочитать его перед классом. Она поставила мне «D».
Джимми, Плешивый и я каждый день вместе возвращались из школы. (Эйбу Мартенсону было с нами не по пути, что и спасало нас от его компании.) Однажды, как обычно, мы втроем шли домой, и вдруг Джимми предложил:
– Эй, давайте зайдем к моей подружке. Я хочу вас познакомить.
– Раз хочешь, вот и ебись сам, – сказал я.
– Нет-нет, – запротестовал Джимми, – она классная девчонка. Просто познакомлю вас и все. Я ее еб только пальцем.
Я видел его девчонку, Анну Уизертон, и она действительно была красивая – длинные каштановые волосы, большие карие глаза, спокойная и с отличной фигурой. Я никогда с ней не разговаривал, но знал, что она ходит с Джимми. Богатые парни пытались отбить ее у Джимми, но она их отшивала. Первоклассная девица.
– У меня есть ключи от ее дома, – уговаривал Джимми. – Мы зайдем и подождем ее. У нее уроки заканчиваются позже.
– Скучная перспектива, – упирался я.
– Да кончай ты, Хэнк, – вмешался Плешивый. – Что, торопишься домой, быстрее подрочить?
– В этом тоже есть своя прелесть, – ответил я.
Джимми открыл парадную дверь, и мы вошли в дом – чистое и уютное местечко. Навстречу нам выскочил маленький черно-белый бульдог и, виляя своим хвостом-обрубком, подбежал к Джимми.
– Это Бонс, – представил нам пса Джимми. – Бонс любит меня. Смотрите!
Джимми сплюнул себе на ладонь правой руки, схватил Бонса за пенис и принялся подергивать.
– Эй, ты что делаешь? – завопил Плешивый.
– Они держат его во дворе на привязи. Он никогда не пробовал сучку. Ему нужна разрядка! – объяснил Джимми, наращивая темп.
Член Бонса, отвратительно красный и тонкий, сочился мерзкой слизью. Пес начал поскуливать. Джимми, не отрываясь от дела, поглядел на нас.
– А вы знаете нашу любимую песню? Ну, нашу с Анной? Она называется «Когда багровый закат ложится на засыпающий сад».
Наконец Бонкс кончил. Сперма выстрелила на ковер. Джимми встал и подошвой своего башмака размазал ее по ворсу ковра.
– На днях я выебу Анну. Это точно. Она сказала, что любит меня. Я тоже ее люблю, особенно между ножек.
– Ты животное, – сказал я. – Меня тошнит от тебя.
– Эй, Хэнк, я же знаю, что ты так не думаешь, – улыбнулся Джимми и пошел на кухню. – У нее хорошая семья – отец, мать и брат. Брат знает, что я собираюсь дернуть Анну. Но он не может мне помешать, потому что я размажу его в говно. Он слабак. Эй, смотрите-ка сюда!
Джимми открыл холодильник и достал бутылку молока. У нас дома, по старинке, стоял ящик с искусственным льдом. Очевидно, Уизертоны были зажиточной семейкой. Джимми вывалил из ширинки член, содрал с бутылки картонную крышку, вложил головку в горлышко и поднатужился.