Калифорния на Амуре - стр. 26
В одном из таких зимовий жил и Карл Иванович Фассе. Отпустив охрану, он гостеприимно открыл перед Загорским и Ганцзалином двери своего жилища.
Внутри дом президента было довольно просторным, состоял из небольших сеней, кухни и пары комнат. В первой стоял большой письменный, он же и обеденный стол, железная кровать, два кресла, шкаф с книгами и журналами и несколько стульев вокруг стола. Завершала меблировку глинобитная русская печь.
– Моя гордость, – похвастался президент, – почти у всех тут печи железные, а я вот решил воспользоваться служебным положением.
Загорский с интересом оглядел избу, особенное внимание уделив книжному шкафу, и с удовлетворением кивнул.
– Сразу видно образованного человека, – заметил Нестор Васильевич.
Фассе засмеялся и пригласил гостей к столу.
– Сейчас самоварчик раскочегарю, – сказал он, – замечательный тут получается китайский чай на кедровых шишках. Вы любите пуэр? Товарищ ваш, судя по всему, китаец, должен знать толк в чае.
– Пуэр прекрасный чай, – вежливо сказал Загорский.
Ганцзалин, однако же, скорчил рожу и заявил, что пуэр приличные люди не пьют, потому что он пахнет портянками.
– Что вы говорите? – удивился Карл Иванович. – Не замечал этого, надо будет принюхаться…
Загорский отвечал с улыбкой, что слишком уж к пуэру принюхиваться не стоит. Что же касается взглядов Ганцзалина на китайские обыкновения, тут ему вряд ли можно доверять: он покинул Поднебесную совсем молодым человеком и по своим взглядам и привычкам скорее уж русский, чем китаец.
– Тем не менее, по-китайски он говорит? – осведомился Фассе.
– Говорит мало-мало, – отчеканил Ганцзалин. – Сианьское наречие, сычуаньское и гуа́ньхуа́.
– Что такое гуаньхуа? – Фассе был заинтригован.
– Это так называемый язык чиновников, то, что в Европе зовут мандаринским диалектом, – объяснил надворный советник.
– Прекрасно, – потер руки Карл Иванович. – Вы наверняка знаете, что у нас в республике имеется целое поселение китайцев. Живут они отдельно и своим укладом, но общий язык приходится как-то находить. А это не так легко, учитывая, что они плохо говорят по-русски, а наши приискатели – еще хуже по-китайски. Худо-бедно мы объясняемся, но для некоторых случаев очень нужен образованный человек.
– Образованный человек – это я, – без всякого стеснения заявил Ганцзалин.
– И много у вас в Желтуге китайцев? – полюбопытствовал надворный советник.
Президент поглядел на него неожиданно задумчиво. Оказалось, точно на этот вопрос не могут ответить даже сами сыны Срединной империи. В первую очередь из-за того, что численность китайцев на прииске все время колеблется: одни приезжают, другие уезжают. Сейчас, вероятно, не меньше пятисот человек, но и в лучшие времена – едва ли больше четырех тысяч. Это, разумеется, если не считать хунхузов, которые шалят в окрестных лесах.
– Хунхузы? – заинтересовался Загорский.
– Да, хунхузы или, иначе говоря, хуфэй, – кивнул Фассе. – Чума, холера и черная оспа здешних мест.
– И как же вы с ними боретесь?
Карл Иванович пожал плечами: как можно бороться со стихией? С грозами, наводнениями, пожарами? Только прятаться от них за крепкими стенами. Нет, Желтуга, конечно, высылает в лес секреты, держит на границе прииска вооруженные отряды, но это, как гласит пословица, что мертвому припарки.