Калейдоскоп - стр. 57
Она пригубила напиток из стакана с таким изяществом, словно присутствовала на приеме в королевском дворце. Франц отметил эту черту – ее хорошее воспитание – и невольно подумал о том, что многие еврейские семьи давали своим детям великолепное образование. Он по-прежнему пытался по крупицам собрать ее биографию, скрытую, спрятанную в мельчайших деталях.
– И это все? – нетерпеливо спросил мужчина. Ему хотелось глотнуть шнапса из горла, но как-то не хотелось в присутствии этой девушки, поэтому он поискал хотя бы чашку.
В ответ на его вопрос Леманн только загадочно улыбнулась. Ее намерения по-прежнему оставались неизвестными, но, по крайней мере, она не спешила уходить. Странная девушка. Прогоняла его и просила больше не приходить, а после этого заявилась сама.
– Вы всегда так много пьете? – полюбопытствовала она.
– Осуждаете?
– О нет! – певица миролюбиво подняла в воздух узкие ладони, – ни в коем случае. Мы живем в… такое время, что сложно устоять, – ее взгляд был крайне многозначительным и Франц все гадал что за эмоции сейчас в него вложены. Под тонким слоем насмешливости плескалось целое море колкой тоски.
– А как же величие Рейха? – поддел он девушку. Леманн скривилась.
– К черту Рейх, – произнесла она одними губами и, склонив голову на бок, осведомилась, – сдадите меня гестапо за такие слова?
Она прощупывала почву и, вероятно, была убеждена, что Франц достаточно пьян, чтобы поддаться на ее провокации. Вместо обиды он испытал восторг от того, как изощренна и изящна она была в своих методах. Если он в первую встречу, чуть ли не силой пытался выбить из нее информацию, то она разыграла тонкую, хитрую партию, аккуратно подбираясь к интересующим ее вещам.
Теперь мужчина был почти стопроцентно уверен в том, что она шпионка. Она не просто бездумно убивает нацистских офицеров, а действует по продуманному плану.
И он помог ей, отмазав перед Ланге. Возможно, и сюда она заявилась, чтобы сделать свое алиби более надежным и получить живых свидетелей того, что между ними была связь.
Но это не имело значения.
Ничего больше не имело значения.
– Я не стал бы вас оправдывать, если бы хотел посадить, – резонно заметил Франц, и Леманн кивнула, удовлетворенная этим ответом. Судя по ее лицу, она мысленно сделала себе пометку, что он не настолько пьян, как кажется, и пока неплохо соображает. Поэтому она подтолкнула к мужчине бутылку, предлагая выпить еще.
– Зачем вы следите за мной? – прямо спросила девушка, сверля собеседника своими невозможными зелеными глазами. Словно пыталась загипнотизировать.
Франц тяжело вздохнул, потому что ему надоело играть в эти игры и увиливать, но и сказать правду до конца он не имел права, чтобы не подвергать риску Герберта.
– Вас подозревают в убийстве, – сказал он и поправил себя, – убийствах.
Леманн заливисто рассмеялась.
– Я хрупкая женщина, – напомнила она.
– Женщины добиваются того, чего хотят, так вы сказали? – напомнил Франц и хитро прищурился.
В уголках губ девушки притаилась легкая, почти незаметная улыбка. Она стянула с головы шляпку и тряхнула волосами, возвращая прическе прежнюю форму идеальных волн, примявшуюся из-за головного убора.
– Вы не из полиции, – констатировала она, – на кого вы работаете на самом деле?
– А вы?
Леманн хмыкнула и поджала губы. Вероятно, ей и самой порядочно надоело их противостояние, и она поняла, что не сможет получить желаемого. Если, конечно, ответы на интересующие ее вопросы были единственным, ради чего она потратила кучу сил, чтобы добыть его адрес и явилась сюда после выступления. По напряженной складке между бровей девушки было понятно, что она пытается придумать новую тактику для своего наступления. Но Франц решил ее опередить.