Калейдоскоп - стр. 34
«Под кровать» – говорит Астрид одними губами. Потому что шаги Томаша на лестнице могут услышать.
Девушка быстро одевается и с бешено колотящимся сердцем идет в прихожую. Астрид бы подумала, что теперь, после того, как она узнала радости плотской любви, умирать не страшно, но это не так. Умирать все равно страшно.
– Кто там?
– Пани Райх, это я, – доносится из-за двери голос соседки пани Вуйчик, – можно?
Астрид приоткрывает дверь и пялится на соседку, стараясь придать своему лицу максимальную невозмутимость, хотя ее щеки до сих пор пунцовые, а волосы всклокочены.
– Извините, пани Вуйчик, – говорит Астрид, – я приболела и сегодня осталась дома. Зайдите вечером, когда придет отец. Я могу быть заразной.
– Заразной? – откликается испуганно пани Вуйчик и вроде как Астрид довольна произведенным эффектом, – серьезная инфекция?
– Нет, пани, все хорошо, – качает головой Астрид, – особых симптомов нет. Но лучше не рисковать, сами понимаете.
Вуйчик задумчиво жует губы и все-таки соглашается убраться. Астрид закрывает дверь, прижимается к ней спиной и тяжело дышит, стараясь успокоиться. Какого черта принесло эту склочную старуху? Вдруг она услышала голоса или шаги в их квартире? Но… тогда бы она спросила об этом? Или… Чего разнюхивала? Зря все-таки Астрид решилась выпустить брата с сестрой с чердака.
Томаш выходит из комнаты и пытается ободряюще улыбнуться Астрид, но девушке от этого не холодно, не жарко. Ее по-прежнему слегка колотит, словно у нее действительно лихорадка. Только Астрид не была бы дочерью своего отца, если бы не умела себя держать в руках.
– Все в порядке, – произносит она почти совершенно спокойным голосом, – вам пора возвращаться.
Силдж снова задремала в машине. Ее короткий, тревожный сон прервали приглушенные звуки голосов, доносящиеся с передних сидений. Женский и мужской.
Ее мозг уже готов был пуститься в тревожный пляс панической атаки, когда споткнулся о поразительное открытие: это не его голос. Не Франца. Не сумасшедшего, вломившегося в ее дом; мужской голос принадлежал всего лишь тому безобидному американскому туристу. И…
Все хорошо. Она едет в Осло, чтобы… чтобы… а дальше свой план Силдж продумать не потрудилась.
Вероятно, чтобы сесть на автобус и вернуться наконец-то в Хёйбу. Сделать вид, что последних суток ее жизни попросту не было. Она будет вспоминать все это через полгода и поражаться тому, какой невероятный сон ей приснился. Существовала даже небольшая вероятность, что пожилая отшельница даже решится рассказать об этом кому-то из тесного круга своего окружения. Небольшая – не совсем подходящее слово. Близкая к нулю.
«Тебе нужно смотреть поменьше фильмов, старушка» – скажут ей друзья в таком случае. И будут совершенно правы.
Старушка… – зачем-то повторила про себя Силдж и посмотрела на свою руку, лежащую на складках теплой, безразмерной кофты – руку молодой девушки с гладкой, упругой кожей. Чужую руку.
Что-то здесь не складывалось, и от этого начинала болеть голова. Женщина подвинулась на середину сидения, чтобы увидеть свое отражение в зеркале заднего вида и тем самым привлекла внимание попутчиков.
– Как самочувствие? – поинтересовалась девица с пассажирского сидения. Вроде как она представилась Элен, если Силдж верно запомнила ее имя.
Силдж было не очень удобно разговаривать с ней, не видя лица, потому что в зеркале отражался только мужчина. Он был куда менее дружелюбным и угрюмо молчал, а его вниманием куда больше владела петлявшая впереди трасса, чем случайная попутчица.