Калейдоскоп - стр. 12
Франц поддался минутному порыву и легко коснулся худощавого предплечья ученого кончиками пальцев, но Герберт отстранился от его руки и покачал головой.
– Не сейчас, – сказал он, – в последнее время приступы редко беспокоят меня. В ином случае я давно бы настоял на твоем присутствии рядом.
В этот момент они оба вспоминали обстоятельства, благодаря которым подобный ритуал стал практически регулярным в их взаимодействии. Момент, когда доктор Нойманн обнаружил, что чудовище рядом с ним может приносить пользу. Если чудовище – напуганный мальчишка, на глазах которого единственный хоть сколько-то близкий человек корчится в судорогах.
Зверь оставался зверем, а чудесами, вроде как, заведовали несколько другие инстанции, существование которых для обоих мужчин было фактом весьма спорным. Но каким-то немыслимым образом прикосновение Франца способно было подарить не только смерть, но и избавление от боли.
– Новый… индивид подарит нам шанс немного продвинуться в своих исканиях, – слегка хрипло сказал доктор Нойманн, спеша перевести тему. Вероятно, в устах другого человека подобная формулировка могла бы прозвучать как настоящее оскорбление, но он лишь обращался к куда более понятной и близкой ему научной терминологии.
Он прекрасно понимал, что его мотивация выглядит крайне эгоистичной, но не видел смысла в том, чтобы сглаживать острые углу. В конце-концов, каждый из них в этом внезапно нарисовавшемся дельце имел свою реальную выгоду. И если интерес Герберта колебался между научными открытиями и возможностью хоть немного продлить свою жизнь, то Франц, можно сказать, мог вытянуть по-настоящему счастливый билет. Получить ответы на тысячи вопросов, которые волочились за ним на протяжении всей его жизни.
Существуют ли другие?
Сколько лет могут прожить такие, как он? Могут ли они иметь детей? А способны ли лечить неизлечимые болезни? Воскрешать мертвых? До какого момента простирается их возможность продлевать свою молодость? Воспитанник пожилого ученого ведь был предположительно ровесником века, а выглядел в свои сорок с лишним не старше двадцати пяти. Конечно, посредством определенной цены, которую приходилось платить за бесконечную юность и крепкость тела.
– Этот… индивид, – Франц проглотил насмешку, но уголки его губ все равно дернулись, – может отказаться с нами сотрудничать. Тем более, если вскроется мое прошлое. Какова моя роль во всем этом?
– О, – Герберт язвительно скривил губы, – выйти на след зверя сможет только опытный охотник.
Посетив полицейское управление, Франц получил на руки толстую папку с информацией по делу. Благо у Герберта везде были свои люди и отлаженные связи, что значительно упростило задачу.
В своей пустой, неуютной квартирке мужчина провел долгую, бессонную ночь, дотошно анализируя и взвешивая каждый незначительный факт. За время его отсутствия в Берлине все предметы здесь покрылись толстым слоем пыли, и жилище стало выглядеть окончательно необжитым. Франц решил для себя, что не задержится здесь, как только с делом будет покончено. С охотой.
Надоедливый берлинский дождь все это время тарабанил по древним мостовым и крышам соседних зданий, мешая сосредоточиться. К этой омерзительной погоде было сложно привыкнуть даже за десятилетия, проведенные здесь. Тридцать семь лет, если быть точным.