Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - стр. 45
Яшка с друзьями, конечно, прекрасно понимали хозяйскую жадность и могли её объяснить годами и десятилетиями бесправного сельского существования, но не понимали лишь того, что местные жители воспринимают как должное, когда каждый вечер их доблестная шестёрка и все остальные коллеги из студенческой братии, возвращаясь с работы, притаскивают с поля по ведру украденной картошки и ссыпают в хозяйские погреба. К концу их пребывания на сельхозработах погреба будут заполнены с верхом, но это дармовое богатство вредная старуха-хозяйка, как и остальные деревенские жители, совершенно никак не оценят, и на качестве, количестве и стоимости ежедневно выпиваемой гостями самогонки это никак не отразится. Воровать колхозное добро и тащить к себе в погреб – это норма здешней жизни. Что-то само собой разумеющееся и незыблемое. Не студенты, так кто-то другой притащит с поля колхозное добро.
А сейчас они, выхлебав по плошке холостых щей с отварным мясом и опустошив по тарелке толчёной картошки под мутную водянистую самогонку, мстительно приступили к своему основному вечернему развлечению, мешающему спокойно почивать завалившимся на печке ещё засветло хозяевам, – хоровому распеванию песен под старую расстроенную гитару в переводных немецких картинках полуобнажённых красоток, привезённую с собой. Откуда только силы берутся у этих городских иродов так истошно драть горло после тяжёлого трудового дня?!
Теперь, наверное, пора поближе познакомиться с участниками этих не очень сытных, но весьма песенных и в какой-то степени судьбоносных для нашего героя застолий. Главный заводила всему – Вовка Лобзик. Прирождённый лидер, правда, несколько чапаевского или даже махновского авантюрного типа, не всегда последовательный и взбалмошный, но искренний и дружелюбный, не жалеющий живота своего ради друзей, считал себя неплохим рок-музыкантом, и был абсолютно уверен в том, что отсутствие слуха вполне можно компенсировать громкостью пения. Притом, чем больше он не дотягивал до нужной ноты, тем громче пел.
Его верная подруга Галка – довольно миловидная особа, беззаветно преданная своему атаману и старающаяся не блистать красноречием, особенно в его присутствии. С момента их знакомства ещё в школе она была свято уверена, что их будущий союз предначертан свыше, поэтому даже откровенные и довольно частые измены Лобзика воспринимала не иначе как мальчишеские забавы перед неминуемой женитьбой. Куда он денется с подводной лодки, усмехалась она, когда многочисленные подруги сообщали ей о похождениях ветреного жениха. Тем не менее стоически терпела все его выходки в надежде, что рано или поздно тот остепенится и будет верен лишь ей одной.
В самый первый день, когда группу студентов в количестве тридцати человек привезли на центральную усадьбу колхоза, она твёрдо заявила, что жить в девчачьей компании не собирается, и при расселении по хозяевам отправилась с нашей мужской шестёркой. Остальным дамам из группы, попробовавшим удивиться смелости её выбора, она твёрдо и во всеуслышание заявила, что муж и жена одна сатана, и пускай товарки придержат свои язычки, иначе она пожалуется своему кумиру. Кумир не кумир, решили дамы, однако связываться с ней не стали, лишь хитро поглядывали, но ничего больше не говорили. Видно, решили, что так будет себе дороже.