Кальдрон - стр. 10

***

Маркус приходит ко второму уроку и сразу же вызывает друзей на задний двор. Мо продолжает благодарить парней за помощь, а они по-одному, притянув его к себе, обнимают.

– Мой отец говорит, что убиваться можно только ради семьи, что дружбы не существует, и друг сегодня – завтра твой враг, – смотрит на парней Маркус. – Я ему верю, поэтому отныне я считаю вас своей семьей. Когда мы были маленькими и играли у нас во дворе, мы рычали, выли, прекрасно изображали всех зверей, которых только по ящику видели. Мы не думали тогда, что за нами это закрепится и нас будут звать «Зверьми».

– Даже директор теперь нас так зовет, – угрюмо говорит Кристиан.

– А мне нравится, – усмехается Матео.

– Мы ведь банда, пусть нас всерьез не воспринимают и считают детьми, но мы стоим друг за друга, мы как семья, – говорит Маркус, и парни кивают. – Так давайте будем настоящей семьей, будем всегда вместе и не дадим никому поводов в этом усомниться.

– На крови клясться будем? – достает раскладной ножик и задирает рукав толстовки Матео.

– Убери нож, – смеется Маркус. – Можно обойтись малой кровью. Я вырасту и набью себе на спине лицо, которое вижу в огне. У него есть рога, значит, он зверь. У него есть имя, значит, и меня будут так звать.

– Я и так всю жизнь считал вас своей семьей, и я буду носить на своей спине «тигра», – говорит Матео и ожидающе смотрит на Кристиана.

– Я волк, они ведь всех порвут ради стаи, – после раздумий отвечает Кристиан. – Я готов.

– А я просто чудовище, – потупив взгляд, тихо говорит Мо.

– Нет, – восклицает Маркус, – в тебе сила медведя, ты бы и вчерашних уложил. Но они подло дрались, они напали всемером на одного.

– Мне нравятся медведи, – счастливо улыбается Мо.

– Ты не урод, я не вижу ожогов на твоем лице, потому что ты мой брат, и те, кто их не видит, – любят тебя, а со всеми остальными нам помогут наши дубинки, – хлопает его по плечу Маркус.

– Значит, семья, – смотрит на сгущающиеся над головой тучи Кристиан.

– Семья, – кивает Маркус.

Два года спустя.

Вчера Кристиану исполнилось четырнадцать лет. Свой день рождения он провел у Матео. Парни подарили ему новую толстовку с волчьим принтом, а Лэй устроила праздник и накрыла стол. Крис взял с собой Аарона, который задул свечку на торте с заварным кремом, а потом до самого сна катался на плечах Мо.

Кристиан стоит у кассы магазинчика, ждет своей очереди, чтобы купить сигареты, и все никак не может избавиться от гнетущей его обиды на маму. Вчера Чинаэ не появилась дома, а с утра прошла мимо в ванную с опухшим лицом и даже не поздравила. Кристиану надо бы давно привыкнуть, ведь это продолжается с момента, как погиб отец, но он все равно, как дурак, ждет, что в этом году все поменяется. Он берет пачку дешевых сигарет в мягкой упаковке и протягивая деньги продавцу, замечает топчущуюся слева от него девочку, голова которой даже до прилавка не доходит.

– И сколько ты здесь торчишь, малая? – усмехается парень, расплатившись за покупку.

– Мне молоко, пожалуйста, – протягивает руку с купюрой ребенок, и продавец, выхватив деньги, идет за молоком.

Ребенок одет в дырявую на локтях джинсовую курточку, штаны на два размера больше перевязаны веревкой, чтобы не спадали, и он, не отрываясь, смотрит на разноцветные конфетки в стеклянной банке на стойке. Ребенок в лохмотьях, грязные спутавшиеся волосы свисают на лоб, но Кристиан взгляда увести не может, будто бы из малышки наружу свет валит, своей яркостью его очаровывает. У Кристиана нет лишних денег, дела в последнее время совсем плохи, он уже даже курьером для картеля подрабатывать стал, чтобы прокормить себя и Аарона, и надо бы выйти прочь и забыть про худого со впалыми щеками ребенка, на лице которого видны только большие непропорциональные губы, но в груди слева жжет, а на языке горечь чувствуется.