«Калахари». Курсы машинописи для мужчин - стр. 5
Мма Макутси посмотрела на нее. Потом сняла очки и стала протирать стекла уголком носового платка. Это был ее любимый платок, с кружевом по краям, но от долгого употребления он протерся и пришел в негодность. Но она по-прежнему любила его и собиралась купить себе точно такой же, когда будет при деньгах.
– Мне бы хотелось выйти замуж, – сказала она. – Но вокруг много красивых девушек. Все мужья достаются им. Мне ничего не осталось.
– У вас приятная внешность, – решительно заявила мма Рамотсве. – Со мной наверняка согласятся многие мужчины.
Мма Макутси покачала головой:
– Я так не думаю, мма. Хотя спасибо за добрые слова.
– Может, вам надо что-то предпринять, если мужчины не приходят сами? – спросила мма Рамотсве. – Постараться самой их найти.
– Где? – спросила мма Макутси. – Где те мужчины, о которых вы говорите?
– Где-то там, – сказала мма Рамотсве, неопределенно помахав рукой в воздухе. Потом указала на дверь и на Африку за ней: – Мужчины где-то там. Вы должны их встретить.
– Где именно?
– В центре города, – сказала мма Рамотсве. – Во время обеденного перерыва их там полным-полно. Мужчин.
– И все женаты, – сказала мма Макутси.
– Или в барах, – продолжала мма Рамотсве, чувствуя, что беседа принимает нежелательный оборот.
– Но вы же знаете, какие мужчины в барах, – сказала мма Макутси. – В барах мужчины ищут дурных женщин.
Мма Рамотсве пришлось согласиться. В барах полно мужчин вроде Ноте Мокоти и его друзей, но она не пожелала бы такого мужа мма Макутси. Лучше остаться одной, чем выйти замуж за человека, который сделает тебя несчастной.
– Спасибо за заботу, – сказала мма Макутси через некоторое время. – Но вам с мистером Матекони не стоит обо мне беспокоиться. Я вполне счастлива, и если мне суждено кого-то встретить, это обязательно случится. И тогда все изменится.
Мма Рамотсве ухватилась за возможность кончить разговор.
– Вы абсолютно правы, – сказала она.
– Вполне возможно, – согласилась мма Макутси.
Мма Рамотсве стала разбирать стопку бумаг у себя на столе. Ее огорчил пораженческий дух, который, казалось, витал над ее помощницей, как только разговор касался ее самой. У мма Макутси не было для этого веских оснований. Допустим, до сих пор в ее жизни были сложности: нельзя недооценивать тот факт, что мма Макутси родилась и выросла в Бобононге, засушливом и отдаленном месте, – но множество людей из подобных мест добились успеха в жизни. Если ты идешь по жизни с мыслью: «Я просто девушка из захолустья», зачем прилагать усилия? Мы все где-то родились, и большинство из нас – в местах не слишком впечатляющих. Даже если ты родился в Габороне, это означает, что ты родился в определенном месте, на маленьком клочке земли, который ничем не отличается от любого другого.
«Мма Макутси следует быть о себе более высокого мнения, – размышляла мма Рамотсве. – Она не должна забывать, кто она такая. Гражданка Ботсваны, лучшей страны в Африке, и к тому же одна из лучших выпускниц Ботсванского колледжа делопроизводства. И тем и другим можно по праву гордиться. Гордиться, что ты тсвана, потому что твоя страна никогда не совершила ничего постыдного. Никогда не теряла единства, даже когда ей приходилось противостоять соседям, ввергнутым в гражданскую войну. Она всегда вела себя честно, в ней никогда не было губительной коррупции, разъедавшей многие страны Африки и уничтожившей богатство целого континента. Народ Ботсваны не пал так низко, потому что сэр Серетсе Кхама, великий человек, который однажды в Мочуди пожал руку ее отцу, ясно дал всем понять, что брать и давать взятки или запускать руку в казну страны недопустимо. И все подчинились его приказу, потому что признали за ним правоту вождя, этим всегда обладали его предки из рода Кхама. Качества вождя приобретаются не в одночасье, они вырабатываются поколениями, что бы там люди ни болтали. Вот почему Елизавета II при встрече с Кхамой сразу поняла, что он за человек. Потому что они были людьми одного сорта. Воспитанными для служения. Мма Рамотсве прекрасно это понимала, но иногда думала: понимают ли молодые люди, вроде мма Макутси, каким великим человеком был первый президент Ботсваны, которого уважала сама королева? Имеет ли это для них значение?