Как закалялась любовь - стр. 12

– Вы что, – удивилась Маргарита, – всех котов по кличкам у себя в районе знаете?

– Нет. Только тех, кто гуляет. А тех, кто дома сидит, не знаю.

– И жильцов всех знаете?

– Нет. Вас я не знал до сегодняшнего дня, – Николай собрал всю смелость в кармане в сжатом кулаке. – Зато сегодня узнал и очень рад этому.

– Да, – Маргарита задержала на нем взгляд. – Кстати, вам передавала привет Клава.

– Какая Клава? – растерялся Николай.

– Парикмахер.

– А, – буркнул Николай, потупив взор. – Понятно.

– Я у нее сегодня делала прическу. Вот она и передала, когда узнала, что я буду в отделении, – Маргарита взглянула на собеседника. – Это странно?

– Нет.

– У вас серьезные отношения?

– Да. Я первый мужчина в ее жизни, и это меня обязывает.

– Я вас поняла.

Вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь на звонок открыла мама и протянула руку к коробке.

– Может, зайдете? – предложила Маргарита и сама испугалась. – Чайку попить, – оправдываясь, произнесла она.

Николай жутко испугался и открыл рот, но ничего произнести не мог и только двигал челюстями.

Мама взглянула на Маргариту, затем на Николая, протянула руку и, схватив за рукав форменной одежды, втянула последнего в квартиру.

– Попьет. Куда ему спешить? Всех жуликов не переловишь. Отец вон всю жизнь за ними гоняется, а они все выше и выше по служебной лестнице поднимаются.

– Да, да, – Николай не понял, о чем речь, находясь как бы под гипнозом. – На верхних этажах двери и люки на чердаки закрываем на замок.

– Молодцы, – мама стягивала с него куртку. – Раздевайся.

Мама выдала Николаю тапочки и удалилась в комнату.

Пройдя на кухню, они стали пить чай, и разговор принял непринужденный характер. Николаю было легко, тепло и не хотелось уходить. Один, два и даже три раза удалось отогнать мысль, что пора и честь знать, но, собрав всю волю, он вновь одолел себя.

– Маргарита, – произнес он, затаив дыхание. – Что вы делаете сегодня вечером?

– Тетрадки буду проверять, – ответила она, но затем, опомнившись, добавила: – Но это поздно вечером, а рано вечером у меня свободное время.

– Тогда, может быть, сходим в кино?

– Я не против, – Маргарита опустила глаза. – Но у вас же Клава?

– Один раз, – сквозь грохот сердца произнес Николай.

– Хорошо, – кивнула Маргарита. – Это хорошо, что вы не стали отрицать ваши отношения с Клавой. Больше всего ненавижу лгунов.

За Николаем закрылась дверь, и из комнаты вышла мама. Все это время ее голова находилась в коридоре, а туловище в комнате. Она одобрительно посмотрела на дочь.

– Поздравляю. Наконец-то.

– Это ни о чем не говорит.

– Хорошо, хорошо, – мама направилась на кухню прибираться после чаепития. – А что? Я с твоим отцом жизнь прожила – и ничего. Раньше сложнее все было. Сапоги огромные, как гуталином намажет – в коридор не выйдешь. А сейчас ботинки, все очень культурно.

– Мама, – Маргарита в упор посмотрела на мать.

– Иди тетрадки проверяй. Нечего время терять. А родную мать слушай.

Чертополох Сидор Артемьевич, префект Северо-Западного округа, невнимательно слушал доклад префекта Юго-Восточного округа. Можно сказать, совсем не слушал. Проблемы Юго-Восточного округа ему были далеки и безразличны. На данный момент его беспокоили, пока только на подсознательном уровне, молодые женщины. Молодые и очень молодые, худые и пышные, накрашенные и без яркого макияжа, на высоких каблуках и на сплошной подошве. Все эти женщины толпились перед входом в префектуру в момент выхода его из здания. Он торопился на совещание, служебный автомобиль ждал его у главного подъезда. В мыслях был готов план сказать на совещании о том, об этом, не упустить то и, главное, настоять на начале того, о чем стараются не упоминать вовсе.