Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина - стр. 24
Осмотр всей крепости, включая подъём на башню, занял у меня около часа (а планировал я весь день).
Итак, огорчившись я побрел назад к трамвайной остановке. Поскольку времени был уже первый час, а завтракал я в полшестого, я завернул куда-то поесть. В «где-то» было очень вкусно, обслуживали меня сразу аж 3 официанта, всем так хотелось посмотреть на говорящую обезьянку, что они этого даже не скрывали, и, вернувшись на кухню, каждый считал своим долгом доложить: «Прикинь, он по-японски разговаривает», почему-то не задумываясь, что «он» ещё и понимает. Хотя я, кстати, думал, что к иностранцам в Хакодатэ привыкли, и к русским в частности, тут даже указатели местами есть на русском языке. Но тем не менее.
Тут, кстати, можно сделать очередное нелирическое отступление по поводу хакодатского сервиса. Сервис тут попроще, чем в больших городах. Такое чувство, что на муштру обслуживающего персонала тут тратят меньше времени. Это выражается в том, что на лицах официантов, лифтёров, консьержей видно всё, о чём они в этот момент думают. Рады они тебе или не очень. В Саппоро персонал себе такого не позволяет (это я не бухтю, зажравшись, это я просто сам искренне удивился, что, оказывается, и среди обслуживающего персонала есть живые люди).
И пример тому не только официанты, молодые ребята (студенты?) из того «где-то», где я обедал, которые подбегали спросить, правда ли я говорю по-японски, но даже работницы билетных касс, как сегодня на автовокзале.
Сегодня, пока я ждал автобус до смотровой площадки на горе Хакодатэ, на вокзал, или на остановку, будет точнее, ввалилась толпа человек десять, явно из тех самых забытых богом уголков Хоккайдо, причём даже из ещё более забытых, чем те, которые я видел из окна поезда, потому что в их уголок даже электрички не ходят, и они ждали автобус, чтобы туда уехать.
Толпа аборигенов действительно, надо признать, была более чем колоритной. Во-первых, они выглядели в точности как любой житель глухой сибирской деревни, т.е. небритые и одетые непонятно в какие фуфайки, телогрейки и китайские пластмассовые штаны «Адидас» с пузырями на коленках.
Во-вторых, они как на подбор были 9 маленьких, полненьких, кругленьких бабищ и один длиннющий под два метра худющий мужик, в-третьих, они разговаривали на таком дремучем диалекте, что я сперва, увидев их ещё на улице, решил, что это китайцы, и только оказавшись с ними в одном зале ожидания, и то через некоторое время, понял, что они говорят по-японски. Но несмотря на то, что некоторую часть слов я ухватывал, общий смысл разговора для меня так и остался тёмен. Но они были очень эмоциональны, размахивали руками, ногами, кричали так, что скоро вокруг них не осталось никого (а может, они того и добивались?). Так вот. Работники кассы позволяли себе неслыханную дерзость: они их слушали, переглядывались и хихикали. То есть вели себя совсем как живые.
Продолжим. Пообедав, поумилявшись наивности официантов, я вышел на улицу, сел в трамвай и поехал в Мотомати. Не знаю, уместно ли перевести это как «старый город», но, по сути, это оно и есть, а потому так и будем его называть.
И вот тут-то всё и началось. Во-первых, остановка, где я вышел, называлась Дзюдзигай. Люди, смотревшие «Кошачью благодарность» Миядзаки, меня поймут. Те же, кто не смотрел, чтобы было понятно… это то же самое, как, скажем, выйти из поезда на станции Простоквашино. Примерно те же эмоции. Я его даже сфотографировал.