Как я украл миллион. Исповедь раскаявшегося кардера - стр. 42

Через несколько дней BadB укатил в Донецк, и я остался один на один с огромным мегаполисом.

Хата № 97 располагалась на четвертом этаже «старого» корпуса, и уже с порога понравилась мне тем, что была раза в три просторнее моего прежнего «люкса» – здесь было шестнадцать нар, огромное по тюремным меркам окно и не так уж много постояльцев – всего-то… двадцать пять человек.

Привет – откуда – статья – как зовут. Традиционная чашка чифиря за знакомство. Чем занимался на свободе? В каком районе жил? Что умеешь делать, может быть, рисовать или «стос» (игральные карты) клеить? На «дороге» стоял? Здесь у нас все чем-то занимаются…

Я огляделся. В глаза бросилось то, что в хате, после тесной 144-й напоминающей стадион, все действительно были заняты своим делом: одни крутили «коней», другие пропускали через плотную ткань хлеб для клейстера, кто-то стоял на «дороге» – эдакий местный филиал английских клубов по интересам – пришло мне на ум сравнение.

Смотрел за хатой Дима Батон – импозантный неглупый парень из Бреста. Тридцать семь лет от роду, профессиональный угонщик – на двоих с подельником больше тридцати эпизодов угонов «ауди» А8 и А6, а также BMW Х5.

– Познакомься, хакер, – Батон показал на бородатого крепыша ростом не более 160 см, – это Славик Белоскурский, из Минска тоже, домушник, по 205-й, часть 4, заехал, это в особо крупном, – представил он одного из людей, с которыми делил хлеб и общался. – Тот, что спит в углу, – это Андрей Филонов, скоро в лагерь поедет, уже отмеряли семерку за разбой, хотя ты ведь понимаешь, какие в Беларуси разбои: дал по морде, забрал куртку или телефон – вот тебе уже и разбой.

– Я думал, разбой – это когда врываются в масках, «терпилу» в наручники, паяльник ему в задницу: «Где деньги?!» – перебил я.

– Все так, но не здесь. Вот телку в Москве прямо на проспекте Мира из «Порше» выкинули и уехали – это тоже разбой. А в Беларуси все больше на грабеж похоже. Мельчает криминальный мир…

Я обернулся в сторону человека, на которого указывал Батон – в миру Дима Батов, внучатый племянник героя Великой Отечественной генерал-лейтенанта П. И. Батова. Филу, который уже проснулся, сидел на нарах и курил трубку, было немногим более тридцати, у него были правильные черты лица, очки и борода-эспаньолка.

– Тридцать четыре года ему, – подсказал Батон. – Из них девятнадцать в тюрьме.

Я с удивлением посмотрел на Диму – всем своим видом Филонов меньше всего походил на коренного обитателя тюрьмы.

– В меру умный, дьявольски хитрый, – продолжил Батон. – В другое время и в другой стране мог бы возглавлять службу безопасности какого-нибудь банка. Вот тот светловолосый интеллигент, – Дима показал в сторону высокого худощавого мужчины примерно тридцать пять лет, – это Борис Чуносов, «незаконный предприниматель», статья – до семи лет. Импортер косметики Nivea в Беларусь. По официальным данным таможни, за год в страну ввозилось «Нивеи» всего на $8 тыс. В реальности же группа, в которую входил Боря, импортировала ее на $4,8 млн. Это из-за них подался в бега начальник Следственного комитета Жора Жук, а глава ОБЭП республики Клименков получил десять лет. Жук и Клименков «крышевали» Бориных конкурентов, те попросили их прикрыть фирму Бориса и К